Вот тебе пример — канализация. Первое, что она заложила для нового города! По словам Немайн, строить это сооружение совсем непросто — нужно очень ровно прокопать канавы — так, чтобы городские отходы в них не скапливались, а ровно стекали в море. Я поначалу не понимал, чем это труднее мощения улиц. Выяснилось — нужна большая точность. Если на городской улице останется небольшая лужа от дождя, в этом нет ничего страшного. А лужа из отходов — это гниль, миазмы и зараза. Так вот — Немайн лично промерила первую — и при ней были её ученицы и другие люди. Теперь новые ветки ведут эти вновь обученные, а ученицы всё дотошнейшим образом проверяют. Сама же Немайн занялась укреплениями.
Не могу не отметить — меня зовут освящать каждый фундамент, а вдоль рвов и по сторонам котлованов на короткое время устанавливают кресты. Немайн заверяет, что это, по сути, землеизмерительные приборы — весьма несовершенные, по её словам, но достаточные. Кроме того, подобный подход позволяет обойтись без языческого обычая жертвоприношений при крупном строительстве. И все равно — разговоры о том, что город возьмёт дань жизнями сам, время от времени случались. Пришлось пойти на поводу у суеверия, и закопать на месте возведения центральной башни около двухсот солидов — сумму штрафа за смерть свободного человека. Что интересно, желающих откопать не нашлось.
Вторая сложность в том, что эти канавы нужно мостить и облицовывать камнем — ибо и земля и дерево имеют свойство гнить. А ещё нужно перекрыть — прочно и надёжно, чтобы улицы не проваливались — и не пахло. Это ей тоже пришлось долго объяснять и показывать: и как мостить, хитро, но в работе очень просто, и как класть свод — просто, но в работе довольно тяжело — каждый камень нужно обтёсывать.
К земле она относится, как горянка: бережёт каждую горсть. По крайней мере, заставила землекопов снять весь плодородный слой, до бесплодной глины, и свалить его отдельно в продолговатый курган…"
Отец Адриан отложил стило. Да, дел переделать базилисса успела много. Удивительно много, и деловитость эта быстро привлекла к ней людей, приунывших было после отказа в знаке щедрости. Да, она не осыпала милостью двоих-троих. Зато не призвала кланы на бесплатные работы, а платила каждому человеку за каждый день — мастерам серебром, подмастерьям — медью, а разнорабочим — обильным столом. Так что если Гулидиена и поминали — так добрым словом, как неплохого короля, который передал власть вполне на то пригодной особе.
