— Ты их знаешь?
Девушка бросила взгляд через плечо.
— Хозяин слишком известен в Риме.
Ужасные вопли мальчишек разрывали мне сердце, и я зажала уши руками.
— Что же они могли натворить?
— В доме Фабия? Говорят, для этого достаточно отвергнуть его приставания.
— К мальчикам?!
— И к девочкам. И к вдовам. И к почтенным матронам. Гадость, — обронила моя соседка и отпустила край занавески.
Когда мы прибыли на место, Агриппа сначала проверил, готова ли ложа Цезаря, потом, вернувшись, помог нам сойти с носилок.
— Это новый амфитеатр. — У Юлии загорелись глаза. — Интересно, на что похожи наши места?
Мы начали пробираться сквозь толпу в сопровождении преторианской стражи Октавиана. Вооруженные солдаты распихивали с пути плебеев, но я заметила: Цезарь по-прежнему шел между верным полководцем и Юбой.
— Ну, как тебе?
Услышав знакомый голос, я обернулась. Рядом с Октавией стоял улыбающийся Витрувий.
— Только-только построили. На деньги консула Тита Статилия Тавра.
— Довольно красиво, — отозвалась я осторожно.
Амфитеатр возвышался над Марсовым полем; даже кишащий зрителями, он не лишился изящности. Наземный ярус занимали разные лавки, устроенные между расписными арками, а по бокам располагались большие резные колонны.
— Но? — уточнил Витрувий.
— Но вместо известняка я предпочла бы взять красный гранит. Известняк через несколько лет потемнеет.
Собеседник опять улыбнулся.
— Вынужден согласиться.
— Витрувий сказал, ты очень способная в геометрии, — проговорила Октавия и взяла архитектора под руку. — И еще его впечатлили твои эскизы для мавзолея брата.
Я в изумлении подняла глаза, и она рассмеялась.
— Да, он у нас крайне скуп на похвалу. Но вчера сам показывал мне твои работы.
— Я тоже хотел бы взглянуть, — вставил Марцелл.
— Рисунки хранятся в библиотеке, — ответил Витрувий.
Юлия ничего не сказала. Правда, когда мы усаживались на просторные шелковые кушетки под бордовым навесом, она умышленно заняла место между мной и Марцеллом, а затем, повернувшись ко мне спиной, спросила его:
— На кого будешь ставить?
— Неужели на гладиаторов тоже можно? — оживился мой брат.
— Конечно, — кивнул племянник Цезаря. — Только здесь невозможно предугадать итог. Не так, как на скачках. Ты просто выбираешь число: пятьдесят, тридцать три… И если гладиатор выживет, значит, выигрыш за тобой.
— Александр! — возмутилась я. — Ты ведь не будешь ставить на людей?
— В цирке ставил.
— Там были колесницы.
Брат немного смутился.
— Ладно тебе, Селена. Если выиграю — деньги твои. Можешь копить на приют.
