После обеда я присмотрелась к рабыне, пока она штопала тунику в портике возле Марсова поля. Судя по виду, Галлия не опасалась внезапных разоблачений. Впрочем, когда Марцелл объявил, что пора бы уже отправляться в Большой цирк, и рядом тут же возник нумидиец, она не сумела скрыть удивление.
— Неужели ты идешь с нами?
— Так приказал Цезарь.
— У нас уже есть охрана, — заныла Юлия.
— А может быть, вам лучше остаться дома? — предложил Юба. — Нет ничего надежнее собственных стен.
Девушка только сердито сощурилась.
— Теперь вообще не повеселишься, — ворчала она по дороге.
— О чем ты?
— С нами Юба. Они с отцом точно Ромул и Рем.
— Кажется, Ромул прикончил Рема? — с опаской переспросил мой брат.
Галлия с Юбой шагали следом и тихо переговаривались между собой, склонив головы.
— Не притворяйся, что не понял! — разозлилась Юлия. — Он будет доносить о каждом нашем шаге. Хорошо хоть рабыня умеет держать язык за зубами.
Я обернулась на Галлию в надежде, что та ничего не услышала, и полюбопытствовала:
— А как же охранники? Они тоже ходят за нами по пятам.
— Эти не станут болтать, — вмешался Марцелл. — Мы им платим.
— То есть даете взятки? — воскликнул мой брат.
— Подумаешь, несколько лишних монет. И то иногда: когда я совсем продуюсь на бегах или наведаюсь кое-куда, где бывать не положено.
С этими словами он подмигнул Александру. Неужели имел в виду лупанарий?
У входа в цирк собралась большая толпа.
— Что там еще? — с досадой бросил Юба и начал проталкиваться к дверям.
Люди почтительно расступались.
— Опять воззвание? — выкрикнул он. — Кто это сделал?
Внезапно зрители потеряли всякий интерес к опасному папирусу. Нумидиец успел ухватить за локоть ближайшего зеваку.
— Когда его здесь повесили?
Человек, принимающий ставки, затрясся и помотал головой.
— Не знаю. Я заметил свиток утром, после открытия.
— И никто его не сорвал? Знаешь, как Цезарь карает людей, оказавших поддержку мятежнику?
— Это… это не поддержка, — начал заикаться несчастный. — Я-то уж точно здесь ни при чем.
— Тогда почему это все еще здесь?
— Не знаю. Я только принимаю ставки. Следить за входом — не мое дело.
Юба сорвал злополучную грамоту. Марцелл осторожно приблизился к нему.
— Можно взглянуть?
Я думала, нумидиец откажет, но он просто сунул воззвание юноше, и мы столпились вокруг. Новый папирус был написан тем же безукоризненным почерком, что и прежний, но его автор порицал человека, покушавшегося на Октавиана: дескать, кровопролитие порождает кровопролитие, и, дескать, господа имеют такое же право на долгую жизнь, что и их рабы. Напомнив читателям о поражении Спартака и о том, что пробужденная совесть сенаторов даст Риму неизмеримо больше, нежели самый крупный мятеж, Красный Орел осудил решение Цезаря наказать простой народ, обещая новые бунты, когда начнется голод. И еще было что-то написано про помощь рабам, отправленным на их родину за Ионическим морем… Но тут Юба отнял у нас воззвание.
