Экономка не без труда убедила миссис Прост не обращать внимания на бестактные замечания леди Фелтвик и прошла в гладильную. В этот час там никого не было, и Эмма знала, что сможет побыть одна и заново пережить встречу с двумя людьми, которых не ожидала увидеть в Ричмонд-холле. Она даже не позволяла себе мечтать о встрече, на которой сама осталась незамеченной в тени колонн, поддерживающих балкон над парадным входом.
Миссис и мистер Ричмонд с дочерьми вышли встретить своих старых друзей и гостей, приехавших с ними. Леди Фелтвик с мисс Шарлоттой и мисс Джейн и Милберны с племянником ожидали в гостиной. Миссис Верней с волнением наблюдала за экипажем, быстро приближающимся по подъездной аллее к дому. Ее присутствие не требовалось, и она надеялась, что хозяйка не обратит внимания на неожиданное проявление любопытства к гостям обычно сдержанной экономки.
Первым из экипажа вышел мистер Квинстон, высокий худой джентльмен с бледным уставшим лицом и не соответствующей его облику жизнерадостной улыбкой. Эмма была уверена — он счастлив, что сможет провести несколько недель вдали от своих беспокойных отпрысков. Миссис Квинстон, напротив, напоминала сдобную булочку, и, кажется, никакой шторм или ураган не могли избавить ее от обычного благодушия. Миссис Ричмонд бросилась к подруге, и экономке пришлось перейти к другой колонне, чтобы разглядеть тех, кого она так ждала.
Мистер Рэндалл был совсем такой, как прежде. Эмма не видела его четыре года и не заметила особых перемен в его внешности. Лишь чуть позже, когда Ричмонды с гостями направились в дом, она рассмотрела несколько морщинок на его неприлично загорелом для джентльмена лице и серебристые отблески в темных волосах.
Джону Рэндаллу было тридцать шесть лет, и молоденькие леди еще могли находить его привлекательным. Об этом думала Эмма, наблюдая, как последняя из тех, кто должен был приехать погостить, шагает рядом с ним и смеется какой-то шутке мистера Квинстона.
«Подумать только, если бы я встретила ее на улице, не узнала бы, — миссис Верней обескураженно вглядывалась в лицо мисс Линдси с той самой минуты, как та выступила из-за спины миссис Квинстон. — Помню, что волосы были светлее, и она должна была стать высокой девушкой, но подросла совсем немного, лишь чуть выше мисс Гартнер. И какая хорошенькая! Ах, Сьюзен, помнишь ли ты меня? А ведь я обещала никогда не оставлять тебя! Как же я могла столько лет даже не пытаться узнать, как ты живешь, что с тобой происходит, нужна ли моя помощь…»
