Штауфен рванулся к девушке, но не смог сделать и шага. Корни неизвестного растения обвили его ноги, накрепко приковав к земле. И тут возник новгородский купец, который его купил. В руке он держал меч. Блеск стали перед глазами и … Гюнтер проснулся. Сквозь щели в конюшню пробивался солнечный свет.
Нюра сидела во дворе на лавке и старательно красила ногти. Баночек с бесцветным лаком с блёстками было всего десяток, и мамка страшно ругалась, когда видела, чем занимается дочка, но сегодня был такой день, когда девушка должна выглядеть много лучше, чем есть на самом деле. Как на тех картинках, с девицами в модных нарядах, демонстрирующих искусно сделанные перстни. Ну вот, последний ноготь готов, теперь надо время, чтобы лак высох, и остаётся только ждать, когда понесут еду пленнику.
– Ильюша, снеси немцу кашу на конюшню, да квасу захвати, а то, поди, проголодался он там, как бы овёс не слопал в яслях. – Пахом Ильич вышел из терема, сделал потянушки и поспешил в уборную.
Через некоторое время дверь отворилась и из неё показалась белобрысая голова купеческого сына, затем и сам Илья, державший обеими руками широкий горшок. Мальчик поставил горшок на землю, посмотрел, привязан ли пёс и снова скрылся в тереме, чтобы через минуту явиться вновь, но уже с крынкой кваса, которая была накрыта ломтём хлеба.
– Братец, давай подсоблю. Не мужское это дело, с едой возиться. Ты бы лучше с мечом тренировался, как папенька. Видал, как он им крутит, ты так ни в жизнь не сможешь. – Нюра разговаривала с братом, не вставая с лавки, тем самым ещё больше распалив юношеское самолюбие.
– Много ты понимаешь. Да я…. Да я и не так умею. Жди тута, сейчас покажу. – Илья побежал обратно в дом, на этот раз, задержавшись чуть подольше, и вынес короткий, полуметровый узкий меч, подаренный дядей Лексеем.
– Погодь братец. Потом покажешь. Ты лучше дверь в конюшню отвори и посторожи, пока я пленнику еду снесу. – Нюра встала с лавки, поправила косу, положила на припрятанный заранее поднос льняное полотно. – Ставь горшок и крынку, чего ждёшь?
– По-нашему разумеешь? – Девушка стояла напротив полуголого мужчины, жадно глотающего гречневую кашу.
– Угу. – Ответил Гюнтер с набитым ртом.
– А я тебе нравлюсь? – Нюра выставила напоказ накрашенные ногти рук.
– Угу.
– Да что ты всё угукаешь, слов больше не знаешь? – Девушка разозлилась. Не так она представляла себе их встречу. Слов восхищения её красотой не прозвучало, да и вообще, ничего путного, ласкающего слух молоденькой дамы – сказано не было.
