За три дня он повзрослел настолько, насколько в обычные семьдесят два часа не взрослеют.
Кто именно сказал, так и осталось тайной. Многие были уверены, что это была девочка, которая со смехом пообещала «никому не сказать».
Дома узнали. Не было звонков из школы, не было красных росчерков на всю страницу дневника. Он сам сказал. Родители долго молчали, глядели в тихие струйки горячих слёз, словно ждали: пусть все выплачутся. Потом мама обняла и осторожна поцеловала. А папа рассудил, что иногда приходится играть плохие роли. Но надо уметь это делать там и тогда, когда действительно нужно. Или просто стать плохим и поступать так, как поступили одноклассники.
Больше никто не вспоминал про тот случай. Через два дня начались каникулы, а после каникул никто и не вспомнил о происшествии.
А потом приключилась история с одним одноклассником. Сидел на уроке, почти до конца досидел, а потом случилась оказия. Не дотерпел. Описался.
Беда-то так себе, с кем не бывает. Одноклассник сидел, красный как рак, и прятался от взглядов ладонями.
Он хотел подойти и утешить. Он-то знал, каково это. Вполне понимал его боль, словно чувствовал сам. Но испугался. Не того, что и над ним будут смеяться. Того, что ему снова вспомнят ту историю. Свяжут воедино причины и следствия.
Да кто бы подумал, кто мог бы догадаться?
Наверное, кто-то мог. Проверять так ли это, значило подставить себя под возможный удар снова. Второго раза его душа могла не перенести. Так что одноклассники смеялись и тыкали пальцами до тех пор, пока не пришла учительница, сама взяла тряпку и помогла мальчику привести себя в порядок.
А он сидел на дальней парте и делал вид, что всё это его не касается, и на свете нет ничего интереснее учебника географии.
До конца школы он и тот мальчик не обмолвились больше ни словом. Были разные эпизоды, плохие и хорошие, да только хорошие надо постараться вспомнить, а плохие как не стараешься, трудно забыть. Он больше чем другие увлекался науками, изучал неведомое и часто несовместимое с возрастом. Когда открыл для себя органическую химию, подивился стройности и поэтичной гармонии в иерархии химических веществ. Одноклассники часто видели, ряды непонятных им букв. Например, такие: H-С=С-R’.
— Что это? — спрашивали в недоумении.
— Живые молекулы, — по-своему излагал он, и знал, что это не просто правда, а обобщение.
— Ой, ну ты это всё врёшь! Ребят, он врёт! Просто тренируется в написании английских букв.
