Слева и справа, вынырнув из-за угла древней блочной пятиэтажки, показались ещё две группы мертвяков, экземпляров по тридцать-сорок в каждой. Улица в этом месте сужалась, если немного промедлить — они закупорят своими телами проезд, и придётся делать крюк, чреватый неизвестно какими последствиями.
— Гони! — Алмаз с ходу врубился в вероятную опасность, но Герман уже перебросил скорость, от души притоптал газку, заставляя «Горыныча» буквально прыгнуть вперёд, на прорыв.
— Па-абереги-ись! — Знаток вжался в кресло, ожидая неминуемого удара. Разминуться с парой «пешеходов» не было никакой возможности, они сунулись наперерез, стоя прямо на пути.
Прежде чем усиленная «кенгурятником» — шипастой решёткой, сваренной из стальных труб — личным дополнением Глыбы, — угловатая морда почти шеститонного «Горыныча» смяла два потерявших человеческих облик силуэта, Алмаз успел узнать одного из них. Это был тот самый любопытный молодой дозорный, в числе других сменивший их с Шатуном вчера вечером на посту.
Внедорожник тряхнуло, но несильно. Колёса раздавили что-то податливое, превращая это в бесформенный набор костей и плоти. Книжник утробно ёкнул, но сдержался, не испачкав салон содержимым своего желудка.
«Горыныч» смёл с пути ещё одного, зацепил крылом ещё, ещё… Но прорвался, не завяз в наплывающем в двух сторон скопище мёртвой плоти, ведомой одним инстинктом.
Знаток перевёл дух, ухмыльнулся, глядя в зеркало бокового вида, как толпа «пешеходов» продолжает преследовать их, несмотря на быстро увеличивающийся разрыв в расстоянии.
— Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл. А от вас, фанатов сыроедения, и подавно дёру дам.
Внедорожник проскочил пост, вдребезги разнеся опущенный шлагбаум, — времени соблюдать все приличия и покидать машину, чтобы поднять его, не было. Тем более что в опасной близости ошивалось ещё с десяток персонажей утреннего кошмара.
— Всегда мечтал это сделать! — Знаток хлопнул по «баранке», провожая взглядом разлетающиеся обломки полосатой преграды. — Вроде бы и юность уже давно пропала за горизонтом, а всё никак не могу на степенность и прочие атрибуты прилагающегося возраста перестроиться… Шалун, одним словом!
Лихо скептически, чуть заметно покачала головой, соглашаясь с «шалуном». Шалун, Шатун, сплошные шипящие, ещё какого-нибудь Шамана не хватает, просто так, для комплекта. Один бы делал, второй трепался, а третий многозначительно молчал.
— О чём думаешь, красивая? — Герман посмотрел в зеркало заднего вида на молчащую Лихо. — Может, расскажете, что вообще происходит? Давай, не томи душу, выкладывай. Мы теперь в одной сцепке, чего уж там…
