Мальчишка замолчал, прикусив губу и растерянно озираясь по сторонам. Сказал ли он лишнее или же испугался, что проговорился о том, о чем говорить запрещено? Николя решил не настаивать и переменил тему.
— Где вы берете муку для работы?
Облегченно вздохнув, Фриоп приободрился.
— Зерновой рынок бывает два раза в неделю, в среду и в субботу. Но у хозяина муки много. Подводы приезжают и уезжают…
— Расскажи мне об этом подробнее.
— Муку привозят в обход закона, на телегах, закрытых холстами; эти же телеги увозят пустые мешки. Когда телега приезжает, она всегда полна. Тут целая система, ее организовала шайка монополистов. Через своего шпиона они узнают, когда присяжные корпорации придут с инспекцией к кому-нибудь из булочников, и немедленно увозят к своим людям излишки, а те их прячут. Тот, кто прячет, получает свою долю за помощь. Они все связаны страшной клятвой.
— И твой хозяин входит в эту шайку? — спросил Николя, озадаченный тем, что ему только что на одном дыхании выпалил мальчик.
— Так я вам про то и говорю! И не только это, он отщипывает от каждого каравая, потому что совсем не жалеет бедняков. Он щиплет тут, щиплет там, все больше и больше. «Ку-ку, — говорит он, — ку-ку, а какой ни есть доход». Но Господь и Святая Дева все видят, и иногда эти общипанные кусочки поднимаются, становятся пышными, и из них получаются самые красивые булки, самые золотистые и ароматные. А хозяин очень злится.
Внезапно возбуждение мальчика прошло, и он залился слезами. Николя подумал, что ему, похоже, столько же лет, сколько его сыну. Подождав, пока Фриоп успокоится, он спросил:
— Тебе очень плохо? Ты мне всегда казался славным малым.
— Вы всегда были добры к нам, господин Николя, — произнес мальчик, с восхищением глядя на комиссара. — И господин прокурор тоже, и кухарки, и Пуатвен, который всегда подсовывал нам вкусные кусочки.
И он снова зарыдал.
— Нам не позавидуешь. Работаем полуголые, работаем и утром, и вечером, передохнуть некогда, только разве в воскресенье. А мы все терпим. Иногда мне кажется, что в чистилище и то легче. Ведь я не железный. Ночь тоже не приносит отдыха, потому что только заснешь — как уже пора на работу.
Внезапно раздался громкий шум, дверь в кухню распахнулась, и вошел Бурдо в сопровождении двух приставов и двух солдат из городского караула. Бурдо поманил к себе Николя.
