— Подъезжая к Парижу, я видел большие скопления возмущенного народа, — произнес Николя, — и возмущение его было направлено прежде всего против богатых мельников.
…Мельник мошенник,
Он крадет зерно,
Что вы хотите,
Это его ремесло! —
пропел Бурдо.
— В Бретани эти куплеты поют на другой мотив, но смысл тот же:
Взмахнет мельница крылом,
А мельнику уже лепешка.
Все захихикали, и только Лаборд мрачно качал головой.
— Этими неразумными созданиями, среди которых немало мошенников, кто-то манипулирует, и явно с дурными намерениями. Генеральный контролер финансов, видимо, забыл, что не следует подталкивать наш старый и скрипучий механизм. Свобода торговли зерном, введенная приказом сверху, привела к страхам, беспорядкам и открыла путь к злоупотреблениям и махинациям монополистов.
— В самом деле, — произнес Ноблекур, — то, что пытается сделать Тюрго, уже сделал аббат Террэ, упразднив хлебные откупа в пользу королевского управления и сбором акциза с поставок зерна. Каким образом добиться равного распределения зерна, гарантируя бедным провинциям поставки из богатых уголков? Он придумал верное средство, дабы установить равновесие цен на хлеб во всем королевстве.
Ноблекур говорил, не переставая поглощать лежавший у него на тарелке зеленый горошек, горошинка за горошинкой, и при этом не отрывал взора от рулетиков.
Лицо Лаборда приняло таинственное выражение.
— Друзья мои, волею случая у меня есть особое мнение по этому вопросу. Вы знаете, как сильно я интересуюсь всем, что связано с Китаем, с его традициями, с его безделушками…
— Но какое отношение могут иметь Конфуций и сиамские жрецы к нашим историям про мельников?
— Самое непосредственное. Слушайте. В последнее время я близко сошелся с господином Бертеном, разделяющим мою страсть ко всему китайскому. Подчиненная ему государственная канцелярия управляет земледельческими делами. Покойный король, мой повелитель, доверил ему вести переписку с французскими иезуитами, обосновавшимися в Китае. Его увлечение Китаем превратилось в страсть, ставшую модной в обществе. Он собрал множество предметов искусства, тканей, гравюр и рисунков. На почве общего увлечения мы сблизились, а потом и подружились.
— Его очень ценила маркиза де Помпадур… особенно когда он был начальником полиции. От него она узнавала все обо всех!
— Он также был генеральным контролером финансов и стремился найти новые способы изыскания денег на ведение войны. Однако его попытки встретили сопротивление Парламента, а Шуазель сказал, что с новшествами Бертена «нельзя будет и далее обделывать свои делишки». Несколько дней назад я пригласил его на ужин. Разговор шел откровенный и искренний. Он крайне огорчен, видя с каким трудом пробивает себе путь реформа и какие мысли она внушает.
