А я лежала и думала о разных вещах и чувствах.
Стоило мне пойти купаться, и вокруг Алехандро тут же собралась тусовка каких-то местных, они что-то бурно обсуждали.
Когда я вышла из воды, он показал жестом, чтобы все расходились. Они раскланялись и исчезли.
Алехандро принялся растирать меня полотенцем.
Потом он, к моей великой радости, куда-то отлучился, сказав, что по делам. Я впервые за дни, проведенные на Кубе, наслаждалась свободой.
Когда я заплыла слишком далеко от берега, ко мне приблизился мулат на катамаране и сообщил, что я почти доплыла до Майами. Поинтересовался, все ли у меня в порядке, и сказал, что Алехандро, уйдя делать бизнес, попросил его приглядывать за мной.
Ни хрена себе!
Не знаю, чему я больше удивилась: приставленному ко мне мулату или тому, что Алехандро делает бизнес.
Алехандро вернулся аккурат к ужину. Я поинтересовалась, какой бизнес он делает.
– Это зависит от ситуации. Я делаю любой бизнес, – уклончиво ответил он.
На ложке, которую мне подали, с обратной стороны я увидела клеймо «Нерж», которое мгновенно перенесло меня на тридцать пять лет назад, в те времена, когда, случалось, подавали лапшу в теплом молоке. В остывающей тарелке плавали неаппетитные желтые кружочки жира, и, от нечего делать, оставалось лишь внимательно разглядывать значки на обратной стороне ложек и вилок.
По сути с тех пор ничего не изменилось: есть «что дают» мне по-прежнему не хотелось.
– Ми рейна, у меня зарплата двадцать долларов. Как я буду жить, если не буду делать бизнес? – Он с гордостью продемонстрировал свои приобретения: бейсболку, вьетнамки и очки с треугольными полузатененными стеклами. – Я понял: с тобой я должен выглядеть солидно.
Да, этому малышу не нужен костюм от Бриони, чтобы выглядеть на миллион. Он жевал мясо, не снимая своих блестящих позолотой очков. Я то и дело ловила свое отражение в стеклах. Вблизи нашего столика расположились все сексуально озабоченные одинокие туристки, а также проживающие в отеле геи. И те и другие, они не сводили глаз с Алехандро, который жадно ел. Время от времени оглядывался в поисках официантки и требовал подлить мне белого вина или принести ему еще воды.
Постояльцы отеля прислушиваются к нашим разговорам. За несколько дней всем, кто улыбается нам в холле натянутой улыбкой, стало очевидно, что у нас долгосрочные отношения. Если бы я сняла негра на пару ночей, местное общество не осудило бы меня, здесь это в порядке вещей. Но ходить с негром парочкой, как муж и жена, – это не по правилам.
