Они подошли к дедушке Димы, тот обнял внука, потом, повернувшись к Сергею, без всякой тени хотя бы удивления, протягивая сильную руку, представился:
– Меня зовут Василий Петрович, здравствуй.
Сережа, улыбнувшись, с уважением пожал протянутую руку:
– Сергей Матвеев. Здравствуйте.
Садитесь в машину, иностранцы, – Василий Петрович сказал это без злости, без иронии – просто сказал, но Сережа тут же вспомнил рассказ Димы о том, как дед пытался противостоять отъезду дочери из горячо любимой им страны, и подумал, что в словах пожилого генерала – просто горечь, что внук живет не здесь, а в чужих для него и когда-то враждебных землях.
Три недели в Москве пронеслись радостными интересными днями – они колесили по городу, а вечером долго сидели с дедом, выпивая по пять чашек чая и слушая его рассказы, которые были интереснее Сереже, но Димка тоже сидел рядом, изредка вставляя реплики в разговор дедушки и друга. Сережа нравился старику – видя внука рядом с этим малюсеньким человечком, он был спокоен – впервые – за Димку, видя, каким умом, стойкостью и душой наделен Сережа, понимая, через что мальчику еще предстоит пройти в этой жизни. Глядя как-то вечером на Сережу, он спросил:
– Сергей, ты уж извини за любопытство, ты после колледжа вашего что собираешься делать?
– Я в Москву приеду – я же не смогу в Швейцарии оставаться. В университет поступлю.
– Понимаю… – Василий Петрович сказал это так странно, что Сереже показалось, он хотел сказать что-то очень важное, но или передумал или забыл.
В последний перед их отлетом вечер, грустные, они сидели перед чашками с остывшим чаем, думая каждый о своих причинах этой грусти, когда Василий Петрович обратился к Сереже:
– Сергей, я поговорить с тобой хочу, – он остановил жестом мальчика, пытавшегося что-то ответить, – по поводу твоего возвращения в Москву, после колледжа.
Сережа смотрел на пожилого мужчину выжидающе и удивленно, а тот, словно набираясь смелости, смотрел в чашку с чаем и продолжил только когда тишина уже звенела в безмолвии кухни:
– Сережа, отец у тебя – влиятельный человек, перестройка вся эта еще больше усилила такие возможности… Не нужно тебе сюда возвращаться – не будет здесь для тебя ни работы, ни жизни.
Молодые люди смотрели на старика изумленно – во всех его рассказах, во всем, что он говорил о своей стране, они чувствовали столько гордости, столько любви к ней, что сейчас не могли поверить в услышанное, да и в сам факт, что это сказал он – Василий Петрович.
