И решил уйти из дома.
— Почему? — спросил я, выдыхая дым.
Он вздохнул и ничего не ответил. В глазах мальчика непрошенными слезами заблестела тоска.
— Стыдно, — кивнул я. — Понимаю.
Еще как понимаю. Мне тогда, в аналогичной ситуации, было очень стыдно.
— Куда деньги хоть потратил, а?
Проел. Куда ж еще.
— Михаил, вы чудите не по-детски.
— Знаю, — согласился он, шмыгнув носом. — Больше никогда не буду.
— Не будешь, — я кивнул.
Мишка достал пачку из кармана, поглядел на нее некоторое время, потом перевел взгляд на меня.
— Правильно, — я снова кивнул. — Это тоже не надо. Отдай лучше мне.
— Так если не надо, то вам зачем?
Я в последний раз затянулся и, выдыхая дым, выбросил окурок.
— Я ж тебе жизнь спасаю, — проводив окурок глазами, заметил я. — Тебе ж меньше достанется. Да ладно, шучу. Я брошу.
- Обещаете.
- Обещаю.
Мальчик улыбнулся, протягивая мне пачку.
— Я ее тут нашел, на площадке, честно.
Я сделал вид, что поверил в эту сказку. Хотя стало немного обидно, что Мишка мне соврал. Облокотился на железную трубу качелей. Некстати подумалось — а вот здесь сегодня я уже умирал от безумного холода. А сейчас вот учу жизни мальчика, который куда меньше страшных ошибок натворил, чем я, и вообще у него жизнь вся впереди.
Я-то могу только поделиться прошлым.
Потому что я — прошлое.
Общались мы долго. Шутили, рассуждали, вспоминали разные случаи из жизни, обсуждали кинофильмы и спорт. Давно я так легко ни с кем не общался, да и Мишка, судя по всему, тоже. Страх прошел, я действительно увлекся разговором.
Но всему когда-нибудь приходит конец.
Прилетела ворона, опустилась на песок, снова прошлась взад-вперед, как тогда. Когда умирал я.
— Мишка, — спросил я, чувствуя, как возвращается страх. — Сколько времени, не знаешь?
Откуда ему знать? Я не смотрел на него, — смотрел на ворону, которая понимающе вертела головой, — но был уверен, что сейчас он отрицательно качает головой и пожимает плечами. Характерный жест, он даже в процессе разговора несколько раз поднял и опустил. Или это от холода?
Вот я дурак. С самого утра пацан на улице, замерз, наверное, как собака. Что с ним делать?
— Щас три часа, — уверенно сказал Мишка.
Я удивленно поглядел на то, как он щурит глаза, пытаясь рассмотреть показания кварцевого циферблата часов на левой руке. Свет от лампочки он закрывал собственной тенью.
— Да, точно. Три часа ровно.
Отстают твои часы, Михаил. Отстают на добрый час. В три часа я, наверное, только мост переходил.
