Богач, имеющий вкус, есть уже человек, но богач-благотворитель – есть ангел! (Ф. Н. Глинка, 5, 1, Описание Отечественной войны, 2 февраля)
Роскошь и богатство запевают прежние песни. «Бедность не порок!» – говорят равнодушно светские умники, лежа на богатых диванах. Согласен с ними, однако ж, можно не стыдиться, но нельзя не чувствовать суровости ее. Точно так, как зимою ходить без шубы не стыдно, да холодно! (Ф. Н. Глинка, 5, 1, Обратный путь из Силезии в Россию, 15 сентября)
Все, что у вас излишнее, принадлежит тем, которые терпят недостаток. (Ф. Н. Глинка, 5, 2, Село N)
…Весьма справедливо: где нет прихотей , там нет бедности; а мы прибавим: где есть взаимная любовь, там нет прихотей. (Ф. Н. Глинка, 5, 2, Благоденствие прибрежных волжских крестьян)
Не подавайте богатству повода гордиться – пустым даром фортуны – своим золотом. (Ф. Н. Глинка, 6, 1, 3)
Довольству надлежало б быть обыкновенным состоянием людей. Бедность есть болезнь общества, одна из лютейших скорбей человека. (Ф. Н. Глинка, 6, 2, 3)
Обильное земное преуспеяние и огромные земные предприятия, как очевидные для всех, выставлены Словом Божиим в признак последнего времени и созревшей греховности человечества, большею частию неявной и непонятной при поверхностном и неопытном взгляде на человечество. (Игнатий, 3)
Человек не дает должной цены тому, что достается ему ценою слишком дешевою. (Игнатий, 7, 88)
Евангелие лишает человека того, чем он владеет неправильно. (Игнатий, 8, 150)
…Старыми руками ужасно трудно развязывать кошелек. (А. И. Герцен, 1, 1, 3)
Болезни от сытости не так скоро лечатся. (А. И. Герцен, 2)
Деньги и богатство – страшный оселок для людей: кто на нем попробовал себя и выдержал испытание, тот смело может сказать, что он человек. (А. И. Герцен, 7, 2, 2)
…Уважать вещь – вообще бессмыслица, но уважать деньги – двойная бессмыслица: в вещи я уважаю иногда ее красоту, воспоминания, сопряженные с нею; но деньги – алгебраическая формула всякой вещи, не вещь, а представительница вещей. (А. И. Герцен, 7, 2, 2)
Для хороших натур богатое и даже аристократическое воспитание очень хорошо. Довольство дает развязную волю и ширь всякому развитию и всякому росту, не стягивает молодой ум преждевременной заботой, боязнью перед будущим, наконец оставляет полную волю заниматься теми предметами, к которым влечет. (А. И. Герцен, 9, 4, 25)
