И кто-то плачет.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Коммунист?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Нет, кто-то из реформаторов. Слабость в ногах… в руках.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Господи, да что же такое с тобой?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Но нет, вроде получше.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ
(Владимиру Николаевичу) . Ему получше.
Владимир Николаевич размахивается, бьет Петра Ивановича колотушкой по голове.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Нет, показалось, что лучше.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (подходит, берет его за запястье) . Пульс прерывистый.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Дыхание?
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Слабое.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Зрачки?
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Бегают.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Прощайте.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Перестань! Возьми себя в руки.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Нет, прощайте.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Как тебе не стыдно?!
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Живите дружно. Делитесь с ближними и дальними, не всё себе. Уступайте места инвалидам и беременным. Поддерживайте отечественного производителя.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Похоронить где?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. У Кремлевской стены.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Там не хоронят.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Сейчас за деньги хоть в Мавзолее… Нет! Нигде не надо хоронить.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Почему?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Мне лучше.
Владимир Николаевич размахивается колотушкой, бьет Петра Ивановича по затылку. Петр Иванович обмякает. Игорь Алексеевич и Владимир Николаевич успевают подхватить его, оттаскивают за кулисы, возвращаются.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (в зал) . Дорогие друзья, от нас ушел замечательный человек, талантливый писатель с самобытной, неповторимой речью. Мы последнее время ругаем наших юмористов и сатириков, а много ли их? Тысячи людей могут заставить нас плакать, и только единицы – смеяться. Редкостный по своей красоте талант покойного бесил отечественных дантесов. И вот русская земля в очередной раз осиротела.
Владимир Николаевич плачет. Он умер, но дело его живет и будет жить в радостном смехе тысяч людей. К нему не зарастет народная тропа. От нас ушел не только выдающийся писатель, но и замечательный отец троих малолетних детей, заботливый сын, последняя опора престарелых родителей. А кто приласкает теперь прекрасную безутешную вдову?
Владимир Николаевич горько плачет.
Пусть тот, чей плоский ум и заскорузлая душа замыслили это зло, не знает ни счастья, ни покоя.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Перестань. (Дергает Игоря Алексеевича за рукав.)
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (в запале) . Пусть никогда не увидит он в ответ человеческой улыбки, пусть знает, что месть настигнет его! Будь он проклят, мерзавец!
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (массирует сердце)
