Эра поездов еще не ушла.
В тряском вагоне на верхней полке лежал Сашка Ивакин, "стеклянил" глаза в потолок.
Внизу два щетинистых мужика в ковбойках, расстегнутых на жилистых шеях, неторопливо копались в дорожном хозяйстве. Один, весь в мускулах, как водолаз в глубоководном скафандре, поставил на стол водку, две зеленые эмалированные кружки. Сказал, задрав поросшее рыжей щетиной лицо:
- Попутчик! Ставь третью кружку. Кружка-то есть?
- Нет! - сказал Сашка.
- Все равно слазь. Будешь пить из моей, - просипел крепкий мужик.
- Не надо, - сказал Сашка.
- Не ломай компанию. Слезь из уважения. Сашка спрыгнул с полки.
- До конечной путь держишь? До моря? - спросил рыжебородый, зажав в ладони кружку.
Сашка кивнул. Рыжебородый неторопливо высосал водку.
- Есть сельдяной флот. Зарабатывают, - он вздохнул. - Можно грузчиком в порт. Терпимо. Налить?
- А если просто на море? Матросом?
- Пустое перемещение по воде - рыжебородый перевернул бутылку вверх донышком ногтем по стеклянному боку.
- Почему пьем? - сказал второй, верткий мужик, который маялся с кружкой в одной руке хлебной корочкой в другой. - Договор подписал - аванс получил. А аванс зачем? Маленько бабе оставить, билет до места купить и получить отвращение к водке. Ты по договору?
- Нет, - сказал Сашка. - По несчастному случаю.
- Тем более выпей. Выпей! - утвердил рыжебородый.
Сашка подумал и выпил. Рыжебородый подвинул ему сало, хлеб и ножик.
- Если в вагоне выпил, теперь всю жизнь будешь ездить- сказал второй мужик и выцедил свою долю
- Неплохой вариант.
- Будешь ездить и неизвестно чего искать А земля, между прочим, везде одинаковая Везде у людей две ноги, везде лес кверху растет...
- А помрешь, то везде вниз похоронят, - засмеялся рыжебородый.
- Вознесения не будет. - хмуро усмехнулся Сашка.
- Нет, не будет нам вознесения! Это ты верно, попутчик. Хо-хо! За что возносить-то, За лес, который валил, Или за деньги, которые пропил, Нету причины, чтоб вознестись!
ДАРЬЯ НИКИФОРОВНА
- Так как, не решился? - спросил рыжебородый
- Не могу, - сказал Сашка. - Не могу.
- Жалко! - вздохнул рыжебородый - Я к тебе пригляделся. Ты бы нам подошел. Втроем-то а, Две сотни в месяц. Одну на еду, другую на книжку.
- Не могу. Спешить надо.
Дурик! - гнул свою линию рыжебородый - da четыре месяца как раз на билет скопишь. И лети на свою Колыму как крупный начальник
- Попробую морем. На судне северной трассой - Тогда будь здоров. К старушке зайди. Она все понимает. А врачам не верь. Они ничего не знают. Может, решишься? - Не могу, Федор. Не уговаривай. - Еще встретимся, рыжебородый пожал Сашкину руку.
