- Чем запах сильнее, - приговаривал он, - тем больше толку. Веденякина кто на ноги ставил после Алма-Аты? Я. Этой мазью. А Прошкина, чемпиона Союза?
ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
Самодельный бальзам Никодимыча оказался действительно волшебным средством. Через пять дней Сашка уже ходил по палате. Через десять его выписали, и безжалостный Никодимыч в первый же вечер вручил ему скакалку и выгнал в парк. В парке было просторно. Лавочки стояли заваленные снегом, и между ними лежали темные и глубокие тропинки. Сашка долго с наслаждением вытаптывал себе площадку. По всему телу выступила испарина, но до чего же это было хорошо - шевелиться. Потом он никак не мог приладиться к скакалке. Разучился. Координация движений разладилась. Потом Сашка все же нашел эту координацию, и... как это было здорово. Мягко хлопала скакалка по снегу, и пот заливал лицо...
А вечером он сидел в читальном зале. "Основы геотектоники", "Горообразовательные процессы", "Геоморфология". Толстые тома лежали на Сашкином столе, но сам он углубленно читал совсем другую книгу. Могучая Сашкина спина выделялась среди студентов.
- Сашка! Ведякина "Педагогику" не ты забрал? - спросил шепотом какой-то студент.
Сашка молча кивнул на взятые им книги, потом показал ту, что читал: "История покорения гималайских вершин".
- А-а, малохольный, - махнул рукой студент. - Все в великие путешественники готовишься. Кто же Ведякина-то забрал?
Вошла в зал Лена. Посмотрела. Горели настольные зеленые лампы, торчали согнутые спины.
- Квадратно-гнездовая посадка науки, - с уважением вздохнула она. Увидела Сашку. Села рядом.- Ну что, последний великий, все выучил? - Она похлопала рукой по толстой "Геотектонике".
- Угу, - не отрываясь от книги, сказал Сашка. ...Они шли по улице. Уютные кирпичные и деревянные особнячки скрывались в полумраке, стояли редкие фонари. Перед домами росли по-зимнему обнаженные деревья. Было тихо.
ПИСЬМА РОССА ИВАНУ КРУЗЕНШТЕРНУ
"...Я с нетерпением ожидал решения нашего теперешнего правительства по вопросу о моей предполагаемой экспедиции, надеясь, что смена министров, которая произошла в ноябре прошлого года, будет в мою пользу. Но теперь я с сожалением сообщаю Вам, что мои надежды не оправдались... Мне не надо объяснять Вам, как я сожалею о всем случившемся, я ведь старею и скоро уже не смогу участвовать в полярных исследованиях".
Письмо Джона Росса Крузенштерну, 3 февраля 1835 г.
"Мне нечего рассказать Вам о моих экспедиционных планах, изменения, происшедшие в министерстве, положили конец почти всем научным планам в Англии".
