— Ты говоришь в точности как мой отец. Еще немного, и ты посоветуешь мне найти невесту.
— Нет, только не я, — сказал Люсьен. — Я слишком хорошо знаю, что такое брачные узы.
Генри удрученно вздохнул:
— Не все женщины похожи на Равенну.
Люсьен оторвался от созерцания лондонских улиц и посмотрел в глаза другу.
— Не все, лишь три четверти из них, те, что обманывают своих мужей. Оставшаяся четверть — это либо старухи, либо еще девочки.
— И ты считаешь, что эта твоя загадочная красавица относится к трем четвертям?
Люсьен пожал плечами. Он чувствовал, что не может причислить ее к тем, кто привык делать мужей рогоносцами. Она была иной. Эта женщина появилась в его жизни в самое трудное время и сумела унять его горе одним лишь прикосновением. Возможно, именно этим объяснялось то, что он искал ее не переставая. В глубине души он верил, что она станет для него целебным бальзамом, излечит его раны. Хотя, вполне возможно, он лишь чувствовал ответственность за то, что лишил ее чести.
— Скажи откровенно, ты действительно надеешься ее найти? — спросил Найлз. — Мы бываем на всех приемах, раутах и чаепитиях, но она там не появляется. Мне начинает надоедать эта светская жизнь. Кстати, сегодня у меня пропадает чудесный вечер в клубе, — добавил он.
— Так иди туда. Джентльмены из клуба давно ждут возможности опустошить твои карманы.
— Не нужно смеяться надо мной, — обиженно надулся Найлз.
— А разве я смеюсь? — поинтересовался Люсьен, едва сдерживая улыбку.
Их экипаж остановился у ювелирной лавки Ранделла и Бриджа. Молодые люди вошли в магазин.
— И где эта табакерка, которую ты так мечтаешь купить? — нетерпеливо спросил Люсьен. Ему хотелось поскорее покончить с делами, чтобы вновь отправиться на поиски таинственной незнакомки.
Найлз уже склонился над прилавком, где услужливый продавец выкладывал одну за другой изысканные табакерки, каждая из которых была дороже и великолепнее предыдущей. Наконец Найлз в отчаянии обратился к Люсьену:
— Я не могу решить. Ты поможешь мне, дружище?
Клейборн посмотрел на табакерки, слишком вычурные, на его взгляд. Но Генри и сам был франтом, о чем свидетельствовал его алый сюртук, сшитый по последней моде.
— О Господи, кто это? — неожиданно воскликнул Найлз указывая в окно.
Зная привычку друга восторгаться каждой проходящей симпатичной девушкой, Люсьен неохотно взглянул в указанном направлении, и… его сердце застучало в груди с удвоенной силой.
Полуденное солнце освещало ее силуэт, не давая возможности разглядеть лицо. Люсьен смотрел, как она идет, узнавал ее походку, наклон головы и ореол золотистых волос, подсвеченных солнцем наподобие нимба. Она остановилась и что-то сказала сопровождавшей ее рыжеволосой женщине. Люсьен не слышал слов, но звук этого слегка хрипловатого голоса заставил его вздрогнуть.
