— Я не хочу, чтобы ты делала это!
Гейб настойчиво отговаривал ее, и это было совсем не похоже на обычное его поведение. Слова шли из каких-то глубин подсознания, о существовании которых он даже не подозревал. И Никки не могла понять, что с ним происходит.
— Но это никак не коснется тебя! — возразила она, не скрывая удивления. — Я всего лишь снимаю у тебя жилье, Гейб. Если по утрам я буду уходить на занятия по строительству каменных стен, вместо того чтобы сидеть взаперти и продолжать рисовать чертежи, как это может отразиться на тебе? Или ты считаешь, что после смерти твоей матери никто не имеет права изучать кладку каменных стен?
Он не мог найти ответа на ее вопрос. У него вообще не было ответов. Никки права. Он вел себя глупо.
А Никки…
Ему нельзя было позволять ей целовать себя. Он не должен был позволять себе целовать ее.
— Простите, у меня много дел, — вежливо сказал Гейб, понимая: он мешает всеобщему веселью.
Коняшка завыл.
— Ты собираешься сам приготовить ужин со своей стороны колючей проволоки? — бросила Никки, поддавшись внезапной вспышке гнева.
Он обидел ее. Он обидел их всех!
— Наш Гейб — отшельник, — примирительно сказала Генриетта. — Это его территория.
— Но он же сдал мне часть дома. — Голос Никки звучал угрожающе. — Я оплачиваю эту часть территории. Если бы он считал, что я должна проводить все время взаперти, он должен был указать это в одном из пунктов договора аренды. Гейб, все эти люди очень помогли мне сегодня днем. Они стали моими друзьями. И друзьями Коняшки. Поэтому мы собираемся продолжить наше барбекю. И я не собираюсь отказываться от идеи обучения строительству каменных стен. И тебя это не касается, Гейб! Это моя часть двора и мое барбекю. Если хочешь, можешь принять мое приглашение и присоединиться к нам. Но тогда ты должен вести себя любезно и не относиться к нам как к непрошеным гостям. В противном случае иди к себе и проводи время в одиночестве.
Он должен был сделать выбор.
Гейб развернулся, перешел невидимую разделяющую линию и зашел в дом.
Он мог бы догадаться, что Никки стоит на веранде. Он услышал лай и подумал, что, возможно, она выпустила Коняшку на улицу одного.
Огромный пес рванул ему навстречу, но она крепко держала его за ошейник и не позволяла убежать.
На Никки была пижама. Очаровательная шелковая пижама цвета слоновой кости с розовыми рюшами. Ее волосы все еще представляли собой копну непослушных кудряшек. Она выглядела…
— Да, я здесь, — сказала она. — Тебе следует вернуться в дом и закрыть за собой дверь. Или сделать для меня отдельный вход, чтобы не приходилось все время пересекаться со мной.
