или кого-нибудь еще. В то же время, размышляя логически, я понимаю, что эти заветные дни, скорее всего, никогда не настанут: я никогда не использую старые брусочки мыла, что сложены в шкафчике с постельным бельем, и положительно уверен в том, что никогда не прочту «Цыганского господина», потому что
меня это не интересует. Но есть и другой человек, идеальный я, и меня утешает мысль, что все эти вещи дожидаются его. Несомненно, разум — сам по себе.
От Центрального вокзала до Таймс-Сквер я добрался на маршрутном автобусе, затем прошел вниз к станции метро на Восьмой авеню. Я выбрал своей территорией "Независимую линию"[48] — из-за огромной длины станций. Воздух в тоннеле был почти как пар и вонял влажным цементом, горячим металлом и нечистотами. Весь путь до Форт-Трайона я проехал на экспрессе, медленно пробрался сквозь Гарлем, затем до самой Кэнал-стрит. Все без сучка, без задоринки. Хоть какая-то встреча случилась только на Двадцать Третьей улице — там цветная женщина, стоявшая рядом с автоматом, подошла ко мне сзади, когда я начал доставать настоящий сверток, так что я, разумеется, не смог выложить тот, что держал в левой руке. Я не колебался ни доли секунды. Я твердо решил сделать все идеально. Отвернулся, сунул левую руку в карман пальто, открыл коробочку, вытряхнул две белые, сладкие конфетки и отправил их в рот. Скажи я кому-нибудь, что это замечательный образец стратегии, прозвучало бы смехотворно, и все же мне потребовались быстрота мышления и определенная смелость. Я никогда не жевал жвачку, и мысль о ней вызывает у меня отвращение. (Сейчас думаю, что отчасти из-за этой неприязни я и выбрал такой способ воплощения своего проекта.) Но куда больше такого второстепенного наблюдения стоит тот факт, что меня порой подводит координация. Иногда приходится жутко сосредоточиться, чтобы отличить правое от левого. И секундой раньше я держал в левой руке другой коробок, один из моих коробков. Что если, сказал я себе, из-за какого-нибудь мрачного сбоя в бессознательном я бы открыл не тот коробок? Разгрызая мятную оболочку, я вдруг спохватился: естественный ли вкус у меня на языке или это моя особая смесь? Я не хотел дожидаться, пока можно будет подойти к тому же автомату, а поехал дальше, пропустив станцию Западной Четвертой улицы — платформы там в центре, а автоматы расположены неудобно.
На Кэнал-стрит мне посчастливилось увидеть, как наживку и в самом деле заглотили. Как только я вложил пенни, получил нетронутый коробок и запихнул один из своих поглубже на полку, молодая девушка (думаю, итальянка) прошла мимо меня и включила автомат. Потом с радостным видом присоединилась к своим друзьям у края платформы. «Ух ты, повезло мне, — сказала она. — Сразу две штуки».
