— Ну что ты! Это же я! Верунчик!
— Надела маску? Чтобы я поверила, да? Я вижу: вон шов!
— О господи! Верунчик! Ну как ты можешь? Я твоя мама!
— Маска добрая, а лицо под ней злое! Вон шов!
Виталий взял мать Веры за локоть.
— Пойдемте, она только зря волнуется из-за вас.
Женщина зарыдала и не сопротивлялась. Виталий вывел ее обратно в тамбур. Муж Коля засуетился:
— Ниночка, что с тобой? Ниночка, что случилось?
Она нашла в себе силы и злость выкрикнуть сквозь рыдания:
— Не со мной! Что со мной может? Не соображаешь?!
— Значит, с Верочкой? Что с Верочкой?
— Я же вам объяснял, что ваша дочь больна, — не смягчившись и от рыданий, холодно сказал Виталий. — Я сделал ошибку: мне не следовало приводить к ней в палату вашу жену.
— Не узнать родную мать… Единственную… Испугаться матери… Что ж, она совсем отвыкнет? Совсем чужой сделается? — И внезапно прекратив рыдания, выпрямившись: — Мы ее возьмем домой!
Виталий даже не понял:
— То есть как?
— Возьмем домой под расписку! Будем приглашать лучших профессоров, я возьму за свой счет, и от нее ни на шаг! А то здесь у вас она только хуже заболеет: эти ужасные больные вроде той толстухи, эта громадная палата, эти решетки! Нет, мы ее забираем домой!
Первый раз Виталий слышал такое.
— Должен вас разочаровать: это невозможно.
— Мы дадим расписку, что берем всю ответственность…
— Под расписку мы никого не выписываем.
— Мы пойдем к вашему начальству! Кто у вас главный?!
Вот уж с удовольствием Виталий спихнул этих родственничков на главного — пусть разговаривает.
— Кабинет главного врача внизу. Пожалуйста, идите.
Виталий с готовностью отпер дверь на лестницу.
— Вниз, а потом прямо по коридору в противоположное крыло.
Жена устремилась на лестницу, бормоча:
— Такие больные… Такая палата…
Муж за нею.
Виталий закрыл за ними дверь и вздохнул с облегчением.
— Ну, что вы так долго с ними, Виталий Сергеевич? — спросила Капитолина.
— Ой!.. Готовьтесь, сейчас будете с главным беседовать по телефону: они побежали к нему, чтобы брать Сахарову домой под расписку.
— Ну да?! Что ж они — сами сумасшедшие?
— Точно, Капитолина Харитоновна, — вступила Люда. — Я с ними вчера набеседовалась: самих лечить нужно. То есть ее, он-то молчальник — видно, совсем заездила баба. Зря ты их пустил, я ж тебе говорила.
— Ничего. Зато посмотрел на них, оценил наследственность.
— Да, наследственность имеется! Все, как полагается.
И точно, почти сразу позвонил главный: он же сам не мог знать больных, и всегда повторял родственникам то, что ему говорили врачи отделений. Разговаривала Капитолина:
