На прилавке было пусто. Кладовщик всё уже убрал.
— Давайте сюда материал, Васильич!
— Возьмёшь всё же? — удивился кладовщик.
Девочки тоже поразились:
— Как?! Мешковину? Зачем нам мешковина?
— Ничего, девочки. Вы себе даже не представляете, что можно сделать из бязи и мешковины.
Несколько последующих дней Илья Титович провёл в цехах. У себя в кабинете появлялся только в случае крайней необходимости. Подпишет бумагу, поставит печать, опасливо озираясь на дверь, — и опять в цех.
Но строптивый инструктор по производственному обучению не показывался, и директор постепенно успокоился. Кажется, унялась. Нет, не плохая идея была с этой мешковиной, совсем не плохая. И школьницы довольны. Целые дни из цеха доносится весёлое пение. Значит, довольны, значит, у них всё в порядке.
Правда, беспокойное ощущение он так и не смог преодолеть до конца. Эта Наталья, если вобьёт себе что-нибудь в голову, не успокоится так легко и просто. Слава богу, он знает её не первый год!
Он осторожно, кружным путём, справился в горкоме. Не приходила, не жаловалась? Нет, не приходила; нет, не жаловалась. Может, в газету написала? Нет, тоже не писала, как ему удалось выяснить.
И всё же смутное беспокойство не проходило, как глубокая заноза, не очень болезненная, но начисто лишавшая покоя постоянным напоминанием о себе.
Именно это тревожное ощущение однажды привело директора к двери фабричного клуба: он узнал, что Наталья вот уже несколько вечеров подряд собирает там своих школьниц.
Первое, что он услышал, был голос Натальи:
— Начали!
Затем раздались звуки оркестра. И снова, в такт музыке, её громкий голос:
— И раз… И два… Люда, не горбись!
Он рывком открыл дверь и вошёл в зал. Девочки в спортивных костюмах и тапочках ходили по кругу, грациозно приседая и кланяясь. Вот заметили его, остановились, смешавшись. Оркестр тоже смолк.
Илья Титович замахал руками:
— Продолжайте, продолжайте, я просто так. — И спросил у подошедшей Наташи: — Репетируете? Самодеятельность?
— Что-то вроде, — ответила она.
— А оркестр? Кто платить будет?
— Бесплатно. Ребята из той же школы.
— Ах, бесплатно! Бесплатно — другое дело. Бесплатно — одобряю.
Он постоял, подумал, нет ли здесь какого-нибудь подвоха. Решил, что нет, и успокоился.
— Вот это правильное применение твоей энергии! — похвалил он. — А концерт когда? Пригласишь?
— Понимаете, Илья Титович… — Она замялась на секунду. Это было что-то новое, и он сразу насторожился. — Мы хотели бы в ту субботу…
