Надежда Константиновна обиделась, письменно наябедничала Каменеву и устно -мужу. Тот был полупарализован, взвинчен и хотел отравиться. Жалоба жены добавочно уязвила его (и, конечно, приблизила смерть). С ее подачи он и сделал «открытие»: Сталин-то груб!
Но спорить с Лениным Иосиф не стал. В той же речи на Пленуме он продолжил: «Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю. Возможно, что здесь требуется известная мягкость в отношении раскольников. Но этого у меня не получается. Я на первом же заседании пленума ЦК после XIII съезда (1924 г.) просил освободить меня от обязанностей генерального секретаря. все делегации единогласно, в том числе и Троцкий, Каменев, Зиновьев, обязали Сталина остаться на своем посту. Что я мог сделать? Сбежать с поста? Это не в моем характере, ни с каких постов я никогда не убегал и не имею права убегать, ибо это было бы дезертирством. Человек я подневольный, и, когда партия обязывает, я должен подчиниться.
Через год после этого я вновь подал заявление в пленум об освобождении, но меня вновь обязали остаться на посту. Что же я мог еще сделать?» [174 - Газета «Правда», № 251 от 2 ноября 1927 г.].
Иосиф действительно подал в отставку на XIII съезде - но его избрали снова.
Тогда никаким «всевластием» он не обладал и заставить избрать себя не мог.
Ленин любил свое детище - партию и ее ЦК. И хотел избежать раскола, который уже предчувствовал. Вряд ли он дозрел до понимания истинных целей Сталина, но видел, что битва между Иосифом и бандой ставленников Уолл-стрит неизбежна.
После этого письма Ленин жил еще больше года, и незадолго до смерти почувствовал себя лучше, в работу втягивался. Но сменить Генсека больше не предлагал!
Так что миф о «скрытом завещании» можно забыть навсегда.
Смерть Ленина испугала народ. Боялись смуты. Но ничего страшного не стряслось, напротив: настал застой.
Несколько лет прожили без заметных событий. НЭП постепенно обретал «человеческое лицо»: грабежа в нем становилось меньше, а созидания больше. В итоге польза от НЭПа отчасти компенсировала его же вред.
Однако страна оставалась бесправной колонией. Это легко доказать: Запад в 1920е годы ничего не имел против «Республики Советов». А значит, она послушно исполняла его волю.
Но подспудно вершилось главное: Сталин укреплялся. Плавно, без рывков, не привлекая внимания.
Всевластие Троцкого ущемляло властолюбие других вождей, они свирепели. А Иосиф аккуратно управлял их гневом, помогал собираться в группы и сообща валить конкурента.
