Сведение личных счетов как повод для возбуждения дел. Судебный произвол как принцип взаимоотношений власти с оппозицией. Сериал как жанр в этом затянувшемся кино. Совпадает даже количество серий, пока их просматривается три, но для одной человеческой жизни это очень много.
В первый раз Ходорковского осудили за уклонение от налогов. В ходе второго процесса выяснилось, что он «украл всю нефть», и не исключено, что в будущем на него еще попытаются повесить и нечто пострашнее. Не зря же Путин говорил про «доказанные убийства» и «руки в крови».
Юлию Тимошенко тоже собираются судить повторно: на сей раз ее обвиняют в налоговых преступлениях, хищении бюджетных средств и служебном подлоге. А еще прокуроры заговорили о ее причастности к убийству депутата в 1996 году.
Имеются и различия. Ибо президент Путин, определяя судьбу ЮКОСа, его владельцев и топ-менеджеров, более всего был озабочен отъемом успешной компании. Политиком в самом прямом смысле этого слова Ходорковский не являлся или не успел им стать. Напротив, Юлия Тимошенко дважды возглавляла правительство, боролась за президентское кресло на последних выборах, лишь во втором туре проиграв Януковичу, и до сих пор остается одним из самых популярных политиков в Украине.
Главное же отличие сводится к психологии и поведенческой стратегии.
Ходорковский — человек сдержанный, прагматичный, закрытый. О том, какие чувства он испытывал, пытаясь отстаивать в судах свою правоту, мы можем лишь догадываться. Как и о его личном, глубоко выстраданном отношении к Путину. Леди Ю своих чувств не скрывает. Ни ненависти, ни отчаянья при мысли о том, что она проигрывает самому ничтожному, по ее мнению, из всех украинских вождей — Виктору Януковичу.
Некоторые из тех, кто искренне желали Ходорковскому скорого освобождения, в дни последнего его процесса спрашивали себя в недоумении, почему он даже после стольких лет в колонии продолжает играть по навязанным ему правилам, оставаясь внутри системы, которую сам считает преступной. Почему не воспользуется стеклянной камерой обвиняемого как трибуной, чтобы, выйдя за рамки своего дела, дать бой режиму Путина, частью которого он был когда-то сам. Почему он предпочитает иронизировать, когда надо обличать и проклинать? Иногда его сравнивают даже с обвиняемыми времен показательных процессов 30-х годов, которые пронесли верность сталинской системе вплоть до расстрела.
В этом смысле процесс Юлии Тимошенко достоин учебников. Если не по юриспруденции, то уж точно по политтехнологиям. Свой суд Тимошенко превратила в подмостки. Шесть недель до ареста она издевалась, клеймила, смеялась, безжалостно разила, вонзала шпильки и била наотмашь. Досталось всем — и судье, и прокурорам, и всей украинской судебной системе в целом, ну а главным противником был, разумеется, президент Янукович. Тимошенко успевала не только сражаться на всех открытых ею фронтах, но и, не стесняясь в эпитетах, комментировать каждый поворот процесса в Twitter. Публика ее многосерийного судебного шоу, судя по количеству читателей дневника, стремительно росла.
