Воспользовавшись перерывом в работах сейма, Потоцкий в августе и сентябре 1791 года побывал в Париже. Он посещал салон вдовы Гельвеция, где встречались выдающиеся представители французского Просвещения — философы и ученые К.-Ф. Вольней, Ж.-А, Кондорсе, П.-Ж. Кабанис и другие. С Вольнеем впоследствии его связывала на протяжении многих лет дружеская переписка. Познакомился Потоцкий и с Маратом, который за несколько лет до того написал роман о его отце — «Приключения молодого графа Потоцкого» (1786). Париж был взбудоражен неудавшейся попыткой бегства короля, и Потоцкий опасался революционного террора. Он с горечью восклицал в одном из своих писем: «Прощай, прекрасная надежда! Свобода здесь уцелела. Но как это далеко от всеобщего блага народа! Нынешнее поколение его не увидит».
«Всеобщее благо» перестало совпадать со «свободой» — наблюдение, свидетельствующее о социальной проницательности и одновременно о противоречивости взглядов Потоцкого. Не понимая исторической необходимости революционного насилия, он в то же время хотел облегчения участи парода. В его памфлете «Путешествие Гафеса. Восточная повесть» (из книги «Путешествие в Марокко», 1792) под названием Бахрейна описана революционная Франция. Автор, выступающий от имени «любознательного Гафеса» и «мудреца Бекташа», обратил внимание на крайнюю нужду рабочих, нередко лишенных куска хлеба и какой-либо возможности заработка. Карикатурно изображая «крикунов» и «демагогов», в которых легко узнать якобинцев, он вместе с тем искренне возмущен алчностью купцов и фабрикантов Басры (Лиона), озабоченных лишь собственным обогащением.
Подобно многим своим современникам, радостно приветствовавшим великие лозунги 1789 года, Потоцкий отшатнулся от революции, когда она готовилась перешагнуть через конституционно-монархические барьеры. В одной из своих комедий-миниатюр «Кассандр-демократ» (1793) Потоцкий с едкой иронией изображает буржуа, нагло рвущегося к власти. С таким же сарказмом показана напыщенная ничтожность аристократа Леандра. Его «брак по расчету» с дочерью Кассандра — пророческое предвидение эпохи Реставрации, принесшей с собой циничный компромисс между новой и старой знатью.
Тем временем произошли второй (1793 г.) и третий (1795 г.) разделы Польши. Объединенные силы России, Австрии и Пруссии, опираясь на прямую поддержку польской реакции, подавили сопротивление армий Костюшко и завершили дележ польских земель. Политический скепсис не помешал Потоцкому надеть в 1792 году мундир капитана инженерных войск и заниматься оборонительными работами на берегах Вислы. Имя Потоцкого, как и многих других польских реформаторов, оказалось в списке «преступников», чьи поместья подлежали конфискации после третьего раздела Польши. Только вмешательство влиятельного при русском дворе родственника, Феликса Потоцкого, спасло его от разорения, а возможно, и от тюрьмы. Эти же связи помогли ему позже, после смерти Екатерины II, совершить путешествие на Кавказ (1797-1798 гг.).
