Она снова упала на колени, цепляясь руками за камзол Жоффрея.
— Еще не поздно все вернуть. Я твоя! Люби меня! Возьми меня!
Анжелика не могла более это слушать и бросилась бежать. Стремительно миновав галерею, она оказалась вблизи гостиных.
Дворец пробуждался. В большом зале собрались дамы, намереваясь поупражняться в сложении рифм. Вооружившись дощечками для письма и стилосами[78], они смаковали освежающие напитки.
— Анжелика, душенька, отыщите нам вашего мужа. От этой ужасной жары вдохновение покинуло нас, и, чтобы рассуждать о…
Анжелика не остановилась, но все же нашла в себе силы улыбнуться болтушкам:
— Рассуждайте! Рассуждайте! Я вскоре вернусь.
Наконец она прибежала в свои апартаменты и бросилась на постель, но тотчас вскочила и принялась метаться по комнате… «Это невыносимо!» — неустанно твердила она. Но, немного подумав, как и в прошлый раз, Анжелика вынуждена была признать: она сама не знает, что именно ее так расстроило. «Ну и пусть, все равно это невыносимо. Так не может больше продолжаться». Анжелика в бешенстве кусала свой маленький кружевной платок, с мрачным видом оглядывая комнату. Любовь была здесь повсюду, и это приводило ее в отчаяние. Казалось, все — и в этом дворце, и в этом городе — говорят о любви, рассуждают о любви. И только один архиепископ с высоты своей кафедры время от времени гневно мечет громы и молнии, предрекая геенну огненную, а за неимением ее — костры инквизиции — всем развратникам и распутникам, а также их усыпанным драгоценностями и роскошно одетым любовницам. В своих речах он особенно часто изобличал нравы отеля Веселой Науки. Веселая Наука! Что же это такое? Веселая Наука! Сладостная Наука! Ее тайны заставляют блестеть глаза красавиц, придают томность мелодичным голосам, вдохновляют поэтов и пленяют музыкантов. А во главе этого безумного, чувственного балета стоит он, этот калека, то насмешливый, то лиричный — волшебник, покоривший Тулузу своим богатством и праздниками! Никогда еще со времен трубадуров Тулуза не видела подобного расцвета, подобного торжества. Она сбросила с себя гнет северян и вновь обрела свою истинную судьбу…
«О! Он мне отвратителен, я ненавижу его!» — вскрикнула Анжелика, топнув ногой.
Она яростно трясла позолоченным колокольчиком, пока не появилась Маргарита, которой юная графиня велела подать портшез и собрать эскорт, так как она желала немедленно отбыть в домик на Гаронне.
* * *
— Мадам, вы не можете так поступить, — воскликнула расстроенная Марго. — Неужели вы забыли, что сегодня вечером состоится прием? Ожидается никак не меньше ста гостей…
