Анжелика набралась храбрости:
— Жоффрей, так ли уж необходимо посвящать столько времени опасным опытам?
— Золото необходимо, чтобы жить, — сказал граф и обвел жестом великолепный салон, где недавно по его приказанию снова позолотили потолки. — Но главное не в этом. Я нахожу в работе удовольствие, которое мне не может дать ничто другое. Это цель моей жизни.
У Анжелики сжалось сердце, как если бы эти слова лишили ее чего-то очень ценного. Но заметив, что муж внимательно смотрит на нее, Анжелика постаралась принять равнодушный вид. Он улыбнулся и повторил:
— Это единственная цель моей жизни, не считая еще одной — завоевать вас, — добавил он и низко поклонился.
— Я не соперница вашим колбам и ретортам, — ответила Анжелика слишком быстро. — Но признаюсь, слова монсеньора обеспокоили меня.
— Правда?
— Вы не почувствовали в них скрытую угрозу?
Он медлил с ответом. Прислонившись к окну, граф задумчиво смотрел на плоские крыши города, — они были так тесно прижаты друг к другу, что их круглая черепица казалась одним большим узорчатым красно-розовым ковром. Справа высокая Ассезская башня с фонарем прославляла торговцев вайдой, которой засеивали поля по всей округе. Оставаясь в течение столетий единственным натуральным зеленым и синим красителем, вайда выращивалась в изобилии, на ней сделали состояния буржуа и торговцы Тулузы.
Жоффрей де Пейрак молчал, и Анжелика вернулась в свое кресло, а маленький негритенок поставил перед ней плетеную корзинку с ворохом шелковых ниток для вышивания.
После вчерашнего празднества во дворце было тихо. Анжелика подумала, что останется наедине с графом во время обеда, если только не явится их постоянный гость Бернар д'Андижос…
— Вы обратили внимание, — вдруг заговорил граф, — на искусство Великого инквизитора? Сначала он говорил о морали, мимоходом остановился на «оргиях» во дворце Веселой Науки, намекнул на мои путешествия, а оттуда привел нас к Соломону. И вот вдруг обнаруживается, что господин барон Бенуа де Фонтенак, архиепископ Тулузский, настаивает, чтобы я поделился с ним секретом изготовления золота, иначе он сожжет меня, как колдуна, на площади Сален.
— Я думаю, что почувствовала в его словах именно эту угрозу, — сказала Анжелика в смятении. — Вы полагаете, он действительно верит, что вы заключили сделку с дьяволом?
— Он? Нет. Это он оставляет своему наивному Беше. Архиепископ слишком рассудителен и хорошо меня знает. Однако он убежден, что мне известен научный секрет приумножения золота и серебра. Он хочет получить его, чтобы использовать самому.
