После некоторого молчания архиепископ задумчиво произнес:
— Ваш рассказ многое объясняет. Меня больше не удивляет ваша симпатия к протестантам.
— Я не испытываю симпатии к протестантам.
— Хорошо, скажем иначе: ваша антипатия к католикам.
— Я не испытываю антипатии к католикам. Я, сударь, человек прошлого и плохо уживаюсь с нашим нетерпимым временем. Мне бы родиться на век или два раньше, в эпоху Возрождения, даже звучит приятнее, чем Реформация. Родиться в то время, когда французские бароны открывали для себя Италию, а за ней блистательную Античность: Рим, Грецию, Египет, библейские земли…
Архиепископ сделал почти незаметное движение, которое, однако, не ускользнуло от Анжелики.
«Он все-таки заманил Жоффрея, куда ему хотелось», — подумала она.
— Давайте поговорим о библейских землях, — мягко сказал архиепископ. — Не говорится ли в Библии, что именно царь Соломон был первым магом; он отправлял свои корабли в Офир[71], где, скрытый от посторонних глаз, превращал простые металлы в драгоценные. История сообщает, что его корабли возвращались нагруженные золотом.
— История также говорит, что, вернувшись домой, Соломон удвоил налоги, а это доказывает, что он привез немного золота и точно не знал, когда сможет пополнить запасы. Если бы он владел секретом превращения металла в золото, то не поднимал бы налоги и не утруждал бы себя снаряжением кораблей в Офир.
— Он был мудрым человеком и, возможно, не хотел, чтобы его тайнами злоупотребляли в государственных делах.
— А я скажу, что Соломон не мог узнать, как превратить металлы в золото, потому что это невозможно. Алхимия — ложная наука, глупая мистификация Средневековья, которая скоро станет полной нелепицей, так как никто никогда не сможет совершить превращение.
— А я вам заявляю, — бледнея, воскликнул архиепископ, — что собственными глазами видел, как Беше погрузил оловянную ложку в приготовленный им состав, и ложка стала золотой.
— Ложка не стала золотой, а покрылась золотом. Если бы этот славный малый потрудился соскоблить верхний золотой слой, то непременно обнаружил бы под ним олово.
— Это правда, но Беше утверждает, что это начало превращения, первая стадия самого явления.
Повисло молчание. Рука Жоффрея скользнула по подлокотнику кресла Анжелики и коснулась запястья молодой женщины.
Граф де Пейрак спросил безразлично:
— Если вы убеждены, что ваш монах нашел магическую формулу, то о чем, собственно, вы пришли просить меня?
Архиепископ смотрел прямо.
