Когда я начал читать молитву Божией Матери, то увидел Ее образ: на высоком, прекрасном и Божественном престоле — Пресвятая Богородица, вокруг нее чины ангелов, архангелов, херувимов, серафимов, мучеников, святых, преподобных, пророков.
Перед таким величием я как недостойный упал на колени и начал молиться громко вслух: Нескверная, неблазная, нетленная. Пречистая Чистая Деве, Еогоневесто Владычице… Меня охватил страх и трепет, когда луч света, исходящий от Богородицы, коснулся моей головы, которую я смиренно и низко преклонил по причине своего великого недостоинства.
Когда я окончил молитву Божией Матери и умолк, слышу, как из–под дерева выходит человек. Это был мужчина. Он говорит мне:
— Человек Божий, спускайся вниз, я хочу тебе что–то сказать. Я спустился и поздоровался с ним. Он мне говорит:
— Я очень голоден…
— Я сейчас тебе принесу, — отвечаю ему.
— Послушай–ка, — говорит он мне, — я приехал из Америки и убил свою жену. Меня стали преследовать, и я убежал в горы, чтобы меня не поймали. Но я умираю от голода.
Я принес ему три просфоры. Он рассказал мне, что жена его завела себе друга. Он, услышав об этом, приехал и совершил такое зло. Он уже в нем раскаялся, но сделанного не исправить.
— Прошу тебя, человек Божий, никому ничего обо мне не рассказывай, — сказал он мне и скрылся во тьме.
Когда рассвело, пришла полиция и искала его. Меня спросили, видел ли я кого–нибудь. Описали его.
— Нет, — говорю, — я никого не видел.
То, что этот человек мне исповедал, было по благодати Божией Матери.
Я правду вам говорю: предо мною была Пресвятая Богородица, Она послала луч света мне, смиренному!
Ведь был монашенком, уже священником, где–то двадцати одного года, — закончил старец Порфирий.
На некоторое время я был направлен в одну деревню на Эвбее. Из многих случаев расскажу вам один. Однажды в церковь, где я служил, приезжает верхом на осле одна женщина. Увидев меня, она спешилась, подошла ко мне и говорит:
— Батюшка, у меня сын болеет.
— Что с ним?
— У него пропал голос.
— Давно?
— Да. Он совсем не говорит.
Юноше было лет восемнадцать. Тогда я беру епитрахиль и иду с ней в деревню. Пришли к ней в дом. Я увидел юношу, который и вправду не говорил. Я обращаюсь к ней:
— Давай освятим воду.
Она поставила стул, на него — чашку с водой, постелила полотенце. Я начал читать. Юноша молчит. Закончив освящение, я начал кропить при пении Спаси. Господи, люди Твоя… Когда я ударил его по лбу крестом и базиликом, он говорит мне:
