И действительно, ночью пришли какие-то военные в гражданском, устроили Мамаду и Секу в гостиницу, а сами уехали на их грузовике. В четыре часа утра они вернулись на том же грузовике, но уже доверху загруженном. Груз был тщательно упакован. Военные разбудили Мамаду и Секу. Один офицер сел в кабину рядом с Мамаду, другой устроился рядом с Секу в кузове, на тщательно упакованном багаже. Пункт назначения - граница Кот-д- Ивуара и Либерии. Доехав до границы, они остановились, и из леса к ним тут же вышли герильерос (герильерос - это те, кто ведет герилью, партизанскую войну). Один из партизан сел за руль вместо Мамаду, двое других влезли в кузов. И уехали вместе с офицерами, а Секу и Мамаду велели подождать неподалеку, на заросшем кустарником участке земли.
Хозяин участка был развеселый пьяница. Он громко хохотал, хлопал гостей по плечам и время от времени звучно пукал. Пока он дурачился, из леса выскочили четверо в капюшонах с прорезями для глаз (на самом деле это не капюшоны, а вязаные шапочки, но так почему-то принято говорить). Под угрозой оружия они забрали с собой Секу и Мамаду. Уходя, они сказали хозяину, дрожавшему как лист:
- Мы берем их в заложники. Вернем, если правительство Буркина-Фасо заплатит пять миллионов африканских франков. Ждать выкупа будем пять дней и ни днем больше. Не заплатите в срок - принесем вам головы заложников на вилах. Понятно?
- Да, - ответил хозяин, стуча зубами.
Секу и Мамаду с завязанными глазами увели в лес, потом они очутились перед маленькой соломенной хижиной, где их привязали к кольям. Первые три дня их стерегли трое - и не спускали с них глаз. На четвертый день остался только один, и ему вздумалось поспать. Секу и Мамаду удалось отвязаться, и они убежали в лес. Секу из леса выскочил на дорогу. Дорога была прямая. Он пошел по этой дороге, не глядя ни вправо, ни влево. Дорога привела его в деревню, где был лагерь маленьких солдат. Он попросил отвести его к начальнику: "Я Секу Уэдраого, - сказал он, - я хочу стать маленьким солдатом".
Как Секу заработал прозвище Страшила - это уже другая, очень длинная история. Мне неохота ее рассказывать, потому что я не обязан, но тогда мне было грустно, очень грустно. Глядя, как Секу лежит мертвый, прошитый автоматной очередью, я плакал горькими слезами. А эти шарлатаны, заклинатели фетишей, еще выдумывают, будто все случилось из-за какого-то козленка. Фафоро (клянусь папиным срамом)!
Рядом с убитым Секу лежал Пантера Соссо.
