Дежурная аптека выглядела успокоительно, как упаковка барбитуратов. Над крыльцом переливалась лунная желтая вывеска, похожая на дружелюбное лицо какого-то мультипликационного монстра. Витрины и окна излучали белое призрачное сияние. Казалось, там, внутри, сидят бестелесные воздушные ангелы, коротающие быстрые летние ночи за эфирными чаепитиями и пустыми нежными беседами о хрупкости человеческого тела и удивительной силе человеческого духа, по природе своей, как общеизвестно, субстрата слабого, жидкого и разреженного. Сара толкнула огромную стеклянную дверь и тут же поскользнулась, едва удержавшись на ногах, – она стояла в луже крови. Кровью было залито практически все, что попало в ее довольно (и добровольно) ограниченное поле зрения – Сара, целенаправленно оцепенев, смотрела себе на ноги и не понимала, что происходит. Поднять голову, чтобы понять, почему на полу так много крови, она не могла – или, возможно, не хотела. Да, скорее всего не хотела. Приподняв ногу, Сара заметила, что за ее сандалией потянулась жирная кровавая ниточка с рябиновыми бусинами черноплодных сгустков. Сара поставила ногу на место. Нога будто бы провалилась, и Сара ощутила странную тошноту под сердцем. Зажмурившись, она произнесла спокойным голосом:
– Здравствуйте. У меня температура. Мне нужен градусник.
Сара почувствовала, как на расстоянии двух-трех метров от нее кто-то отрывисто дышит.
– Пожалуйста, не волнуйтесь, – сказал ей кто-то очень взволнованный. – Давайте мы поможем вам сесть.
Кто-то обхватил ее за плечи. Ноги Сары начали погружаться в разлитую по полу кровь – по щиколотку, по колено. Когда ее бедра стали закипать от жаркой, неистовствующей кровавой бани, похоже, заполнившей всю аптеку («Что же здесь такое произошло?» – думает Сара, будучи не в силах открыть глаза), Сара почувствовала, что ее усаживают в кресло – впрочем, находящееся намного ниже уровня крови. Теперь она была наподобие пресловутого метафорического айсберга – снаружи только голова, руки и плечи, а все, что ниже, скрыто тяжелой, густой кровавой пеной, уходящей вдаль до белого-белого кафельного горизонта.
– Что случилось? – тихо поинтересовалась Сара, интуитивно прижимая руки к вискам.
– Успокойтесь, все хорошо, все в порядке, – сообщил испуганный женский голос. – Мы уже вызвали «скорую». Пожалуйста, потерпите еще пять минуточек.
– Пять минуточек я не могу! – совершенно искренне взмолилась Сара, чувствуя, как кресло совершенно безнадежным образом утопает в океане кипящей кровищи. – Я же захлебнусь! – вдруг взмолилась она совершенно чужими, неожиданными даже для нее самой интонациями.
