– Мать рассказывала. Все жалела, что не поехала тогда в Ленинград. Она много чего говорила при мне, думала, что не понимаю. Я же глупая была.
– Что значит – глупая?
– Ну, когда в школу меня повели, выяснилось, что отстаю в развитии. Дурочка, в общем. А так никто и внимания не обращал. Нас же много детей, все бегают где-то, родителям не до нас. Отец пил. А мать нас тянула. Это потом ей сказали, что от водки все. Ну, пропил, мол, отец мою соображалку. Меня поначалу в интернат определили, но там плохо было. Ревела я все время. Домой забрали, а там еще хуже. Все смеются, дразнятся, а я хоть и дурочка, но понимала. Мне обидно было. Я даже драться лезла. Сильная была, избила однажды мальчишку соседского, родители его прибежали – и в крик. А мой отец тоже подраться был не дурак. Дело чуть до милиции не дошло.
– А Лидия Сергеевна откуда взялась?
– Ой, простите, вам же про Лидочку надо, а я все про себя да про себя. Они приезжали на выходные. К нам заходили. Подарки всегда привозили. Лидочка такая красивая была, взрослая уже. И платья у нее необыкновенные были, прямо как из журнала. Она со мной возилась, играла, разговаривала. Не так, как все. По-доброму. Я ждала приездов этих, дни считала. А если не приезжали – в слезы. Лидочка ведь учительницей стала. Для таких, как я. Не знаю точно, как называется.
– Для умственно отсталых?
– Ну не совсем для дебилов, а для таких, с отклонениями. Вот она и начала со мной заниматься. Все хотела в интернат какой-то специальный отдать, но я так боялась интернатов этих, что сразу в истерику ударялась, как только слышала про них. Я же не знала, что не все они такие, как тот, в который я попала поначалу. Лидочка долго со мной занималась, и я даже смогла школьную программу осилить. До восьмого класса. И свидетельство получила. Мне тогда уже восемнадцать было. Потом осталась дома, матери по хозяйству помогать. Больше ни на что не годилась.
– А как же вы попали сюда?
– Уже после того, как Лидочка разбилась.
– Это была авария? Я и не знаю толком, что случилось.
– Авария… Лидочка замуж вышла, дочка у них родилась, славная такая малышка. Лидочка еще все хотела меня к себе забрать, вроде как в няньки, но мать не отпускала. «Куда, – говорила, – тебе в городе жить? С твоей-то головой. Лучше тут по дому работай». Я же все могла делать. А ей уже тяжело было по хозяйству крутиться. Отец-то совсем спился к тому времени, а потом и помер. А потом авария эта случилась. Лидочкина бабка прибежала, в голос кричит, никто поначалу и понять не мог, что произошло. А потом узнали… Все погибли – муж, дочка… Лидочка чудом жива осталась. Но без сознания была. Ей операции всякие там делали, а она лежит и в себя не приходит.
