Ему подсовывали совсем уж безнадежные случаи: ранения, как говорят в наши дни, несовместимые с жизнью. И некоторых бедолаг он умудрялся спасти. На языке медицинской статистики их было приблизительно процентов двадцать – двадцать пять. В тех условиях это было что-то неслыханное и почти невероятное. На Федора Варакина смотрели как на уникальное явление, хотя никто не понимал ни методик лечения, ни самого странноватого доктора.
Над ним посмеивались не только врачи, но и медсестры, а зачастую и сами спасенные, поскольку многое из того, что он делал, выглядело сущим вздором. Но посмеивались только за глаза. Напрямую же, что называется лицом к лицу, люди верили ему безоговорочно, безоглядно, не рассуждая и не задумываясь ни на минуту. Но все-таки сила, которая, видимо, была ему дана, как-то не сочеталась с характером. Он был жизнерадостным человеком, рассказывал смешные истории, он вообще говорил и выглядел как-то несерьезно, совсем иначе, чем уважаемый доктор или страшный колдун.
Никто долго не мог поверить, что все его медицинские успехи – действительно результат каких-то непонятных методик, а не цепь случайных совпадений. И даже когда стало ясно, что его успехи не случайны, и недоверие сменилось любопытством и робким изумлением, отношение к самому доктору осталось прежним. Его это никоим образом не удручало. Он был рад, что наконец-то мог вволю заниматься тем, чем хотелось, а остальное трогало его лишь в незначительной степени.
Его будущая жена Вероника попала в санитарный поезд с последнего курса мединститута. Она была, что называется, девочкой из хорошей семьи, успевшей к тому времени ощутить на себе, как в одночасье может рухнуть благополучная жизнь, и если бы не война, то неизвестно, где бы она оказалась.
Родом она была из Ленинграда. Ее отец, профессиональный военный, дома появлялся не слишком часто, пропадая в каких-то поездках. Мать имела немецкие корни, что несколько осложняло им жизнь, особенно в предвоенные годы. Немцы, правда, были чуть ли не петровские и давным-давно обрусевшие, но отец Вероники прекрасно понимал, что за всем этим может последовать. Мать, получившая прекрасное музыкальное образование, исполнительской карьеры не сделала, но педагогом стала первоклассным. То обстоятельство, что многие тогдашние руководители желали обучать своих детей музыке именно у Вероникиной матери, позволяло их семье долго держаться на плаву.
Сама Вероника, несмотря на тепличные условия, в которых росла, воспитывалась матерью в строгих правилах немецкой семьи. Ей внушали, что человек обязательно должен в жизни к чему-то стремиться и идти к своей цели, несмотря на трудности. «Самые страшные враги – лень, праздность и трусость», – всегда повторяла ей мать. И Вероника с детства имела четкое представление о том, кем она хочет стать и что для этого нужно делать.
