– Но все же обошлось. Я замаскировалась.
– Да уж, крашеная выдра в кожаных штанах – маскировка высшего класса, – заметила Вика.
– Больше ничего не нашлось.
На кухне виднелись следы кипучей работы. Везде валялись исчерканные Федором листки, пепельница ломилась от окурков, и даже запах кофе не мог заглушить сигаретного дыма.
– Надо проветрить, а то дым скоро ложками можно будет есть. – Лера попыталась открыть фрамугу.
– Не успела явиться, а уже указания раздает! Ты лучше объясни, где тебя носило! – Вика продолжала злиться, сказывалось волнение.
– Я не нарочно. Получила письмо от Отшельника и пошла узнавать то, что он попросил.
– Почему его указания ты выполняешь, а мои – нет? – взорвался Федор. – Еще неизвестно, кто он такой, твой электронный приятель. Вдруг это его рук дело? А ты по глупости доверяешь ему.
– Я думала. Это не он.
– Скажите пожалуйста! – опять перехватила инициативу Вика. – А о нас ты вспоминала? Мы тут с ума сходили, а она… Где была?
– В нашей квартире бывшей. Разговаривала с Анной Ивановной.
– Это еще кто такая?
– Помощница Лидии Сергеевны.
– И что она рассказала?
– Много всего. Давайте по порядку. Вы-то что узнали?
– А ты изменилась, – заметил Федор. – Совсем другая стала.
– Это из-за маскировки. Я пыталась в образ войти.
– А теперь не знаешь, как выйти? – поддел ее муж. – Или новый образ оказался так близок, что решила задержаться в нем подольше?
– Хватит препираться, – вмешалась Вика, – давайте о деле.
– Я и пытаюсь о деле, а он…
– Прекрати! Так, я начинаю. Специально для тебя, – и Вика выразительно посмотрела на Леру, – Федору я уже рассказывала. В больнице я узнала, что к ним приходила некая журналистка из Германии. И самое любопытное, что интересовалась она не кем иным, как твоим дедом.
– Я знаю, – кивнула Лера. – Она должна была встретиться с гадалкой, но не успела. А меня приняли за нее. За эту самую фрау Бергер.
– Кто?
– Помощница. Я же не знала, как представиться, а Анна Ивановна сразу спросила, вы, мол, журналистка из Германии? Ну, я и подумала: зачем отказываться от такой удачи?
– А я звонила, между прочим, этой Бергерше, – сказала Вика. – Знаешь, как она меня послала? И чего все иностранцы такие пугливые? Чуть что – сразу деру.
– Их, наверное, можно понять. Не привыкли к такому.
– Да ладно, – не согласилась Вика, – жила я в этой Германии – тоска смертная.
– Оставьте вы эту немку в покое, – подал голос Федор, – о другом давайте. Хотя погоди, Лера, я с соседкой разговаривал, той самой, что тебя видела на лестнице. Она знаешь что сказала?
