Остолбеневшая Элис так и застыла у двери в гостиную. Она слышала, что окна теперь бьются во всех комнатах. На ней была одна из футболок Джона, которую она надела после того, как они с Джоном отменно потрахались, и теперь она обеими руками сжимала ее у шеи. Воздух наполняло отвратительное кваканье.
– Уходи отсюда, Элис! – повторил Джон. Повернулся, тряся ногой. Жаба, укусившая его, умерла, но висела на ноге, вцепившись в нее зубами, похожими на рыболовные крючки. На этот раз Джон пнул воздух, будто отбивая футбольный мяч, и жаба слетела с его ноги.
Теперь выцветший ковер гостиной усеивали эти зеленовато-черные твари. И все они прыгали к ним.
Джон бросился к двери. Наступил на одну из жаб, раздавил ее и, поскользнувшись на черном желе, едва не упал. Элис отпустила футболку и успела поддержать его. Вдвоем они вывалились в коридор и Джон захлопнул дверь, аккурат в тот самый момент, когда одна жаба прыгнула следом за ними. Дверь разрубила ее пополам. Передняя часть упала на пол. Зубастая пасть открывалась и закрывалась, выпученные глаза таращились на них.
Элис закрыла лицо руками и завыла. Джон попытался ее обнять. Она затрясла головой и подалась назад, волосы упали на руки.
Удары по крыше продолжались, но куда больше их пугало кваканье, доносящееся со всех сторон. Он вспомнил, как старик, сидевший на крыльце магазина в кресле-качалке, посоветовал напоследок: «Неплохо бы и захлопнуть ставни».
Господи, ну почему я ему не поверил?
И тут же пришла новая мысль: «Да как я мог поверить ему? Вся моя жизнь – пример того, что поверить в такое невозможно».
Но удары по крыше, о стену и землю, превращающие жаб в желе, непрерывное кваканье не могли заглушить более зловещих звуков: жабы в гостиной глодали, грызли дверь, пытаясь добраться до них. А кроме того, давили на нее своей массой. И он буквально видел, как дверь начинает прогибаться под их тяжестью.
Повернулся и чуть не ахнул: жабы уже прыгали по ступенькам, спускаясь все ниже.
– Элис! – Он схватил жену за руку. Она завизжала дурным голосом, начала вырываться. У него в руке остался оторванный рукав. Секунду-другую Джон смотрел на него, потом бросил на пол. – Элис, черт тебя побери!
Она взвизгнула, снова вырвалась.
Первые жабы спустились с лестницы и по коридору радостно прыгали к ним. Веерообразное окно над дверью треснуло, сквозь него в коридор вывалилась жаба. Упала на спину, выставив напоказ розовый живот, дергая лапками.
Джон схватил жену, крепко тряхнул.
