— Скоро семь. Выходим.
Мы вскинули на плечи загодя приготовленные рюкзаки с запасной сменой одежды, снаряжением и куртками.
Вверх уходил едва различимый след вчерашнего восхождения наших коллег. Он обрывался у скал, выходящих на вершину ледовой башни. Несколько левее ее вздымался вверх белый, обледенелый конус, названный японцами Снежным куполом.
На подходе к обнаруженным вчера Войтеком верёвочным перилам ветер вовсю давал о себе знать. Моя рука, сжимавшая ледоруб, уже через несколько минут утратила чувствительность.
Чем дальше от палатки, тем снег становился глубже. В лицо била вьюга. Согнувшись, мы медленно брели к японским верёвочным перилам. Через четверть часа цель была достиг нута.
— Перила, пожалуй, навесим при спуске, — решили мы после минутного размышления. — Может быть, ветер утихнет немного?
Начался крутой подъем по ледовой башне в направлении к куполу. Снег был смерзшийся, мелкий, но абсолютно не держал. Тонкий слой трескался под ногами, и все сползало по крутизне. Вниз по склону от самой грани бил чудовищной силы ветер. Вместе с ним на нас несло мелкие сухие лавинки.
Иногда вниз несся снежный смерч, который через минуту стремительным рывком менял направление. Словно бы закон тяготения утратил свою силу и лавины устремлялись вверх по склону. Снежная пыль окутывала нас со всех сторон как белое, влажное песчаное облако, забивалась под шапку, под рубашку. Брови, усы, бороды облепил толстый слой наметенного снега.
Я шел впереди, пошатываясь под ударами ураганного ветра. Он завывал так, что мы с Весеком не слышали друг друга. Я держался как можно ближе к камням башни, напрасно льстя себя надеждой, что они способны меня защитить.
Склон становился круче, выше над нами уже сверкал ледяной глазурью Снежный купол. Мы вышли на ребро. Белые, застывшие ледяные волны при таком ветре были непреодолимы Я направился вправо, траверсируя склон со стороны ледника Джалунг. Склон был покрыт тонким слоем наметенного снега, кошки скрежетали на скалах. Глубоко подо мной клубились белые облака. Внизу, над ледником Джалунг, — я хорошо знал об этом — обрыв завершался двух километровой пропастью. Наконец я вступил на каменистый отрезок, где нельзя было даже вбить ледоруб, таким тонким оказался снежный слой. Я ждал Весека, сжавшись, всем телом навалясь на рукоятку ледоруба. Мысленно я молил судьбу, чтобы мой партнер не покачнулся и не сорвался в пропасть.
Я увидел Весека, когда он остановился на грани. Он шел медленно, сильно согнувшись, покачиваясь под ударами ветра.
