Мы болтали, расслабившись. Они были веселы, их опаленные солнцем физиономии светились радостью и гордостью после удачного дня. Ушли куда-то обиды и невысказанные претензии, мы крепко почувствовали наше единство. Мы радовались их удаче и своему дальнейшему пути, который сулит нам новые увлекательные приключения.
Они исчезли за изломом, спускаясь с помощью верёвочных перил. Вместе с ними сходил и Анджей Гардас, который вымотался и решил отправиться на отдых в базовый лагерь.
Мы взяли у Соболя снаряжение, а он, самый бодрый из всех нас, — весь запас продуктов, который нёс Гардас.
Нас еще ждал крутой, гладкий снежный склон. Дорога, проложенная парнями, уходила к самому небу. Мы шли медленно, едва передвигая ноги, по двое в связке. Соболь, уже без партнера, ни слова не говоря, вырвался вперед.
— У него всегда прорывается дух индивидуализма. Он обязан идти в одной из связок, — ворчал себе под нос раздраженный Вальдек.
Соболь в таких случаях с большой неохотой подчинялся приказам, и не стоило затевать перепалку. Ведь дорога не представляла опасности, а у Соболя многолетний опыт альпиниста.
Крутой склон, казалось, не имеет конца, а из нас с каждым метром, как воздух из продырявленного мяча, утекали силы. Один, второй, третий флажок… Соболь далеко впереди, и вот уже исчез за снежной вершиной, из-за которой теперь вырастала громадная стена Кангбахека. Склон становился более пологим.
Мы миновали очередную вешку и увидели макушку палатки. Конец пути. Последние метры мы шли как в трансе, совершенно обессилев, только эта желтая макушка поощряла нас, заставляя делать следующий шаг.
Наконец переход завершен. С облегчением скинули мы со спин тяжеленные рюкзаки. Сели, тяжело дыша. Из «турни» донесся, голос Соболя:
— Все благополучно добрались?
Мы огляделись вокруг. Территория лагеря была вне опасности, можно свободно раскинуть еще одну палатку.
— Этот всегда сумеет устроиться! — ворчал Вальдек, указывая на «турню», откуда доносился шум поднятой Соболем возни.
— Панове, подкиньте топлива! И не возьмется ли кто-нибудь очистить от снега мои ботинки? — донеслось до нас.
— Соболь, ты никак спятил? — буркнул Весек.
Мы принялись раскидывать «памирку», которая могла вместить троих.
Весек ругался вполголоса, кляня поведение нашего «спринтера». При такой усталости легко повздорить. И в конце концов они резко поговорили. Причиной явились продукты, которые нес Соболь, считавший их своими. А там были сплошные деликатесы.
