2 мая
— Вставайте, скоро пять! — разбудил нас голос Вальдека. «Проклятие, ну и кремень же он, — подумал я, — никогда не проспит!»
Лагерь был погружен в сон, вокруг темнота, за пределами «рондо» — усыпанное звездами черное небо и трескучий мороз. В кухне уже хозяйничал Анг Тсеринг, готовивший молочный суп и чай. В половине седьмого мы покинули лагерь. Все еще спали, а мы, полусонные, молча двинулись в путь. Перед глазами только белый кружок света от налобного фонаря да темный силуэт идущего впереди коллеги. Мы следовали гуськом, спотыкаясь в этой тьме египетской. Смерзшийся снег хрустел под ногами. Прекрасен этот ночной марш наверх, к солнцу и свету, хотя он и более утомителен, чем обычный маршрут.
Рюкзаки весили порядочно: каждый из нас нес запас продуктов, снаряжение и личные вещи — все вместе свыше двадцати пяти килограммов. Тяжелая ноша при сильном морозе имеет свои преимущества — человек быстро согревается.
— Я просто испекся! — Юзек остановился, сбросил с себя куртку, а потом и свитер.
Мы последовали его примеру и, хотя царил мороз, продолжали идти в одних рубашках, и нам совсем не было холодно. А над Рамтангом уже забрезжили первые проблески света. Мы добрались до подножия ледопада, когда с востока, из-за грани над долиной, выкатился солнечный диск. Мы могли идти быстро, снег держал великолепно, и после девяти мы добрались до лагеря I.
Соболь и Гардас как раз кончали завтракать. Мы присели на беспорядочно брошенные в снег рюкзаки, наслаждаясь ощущением легкости в спинах.
— Может, приготовить что-нибудь поесть? — неуверенно предложил Весек. — Стоит мне подкрепиться, как я становлюсь другим человеком. Увидите, мою усталость как рукой снимет.
— Панове, не будем устраивать привал, снег размякнет, — возразил недовольный Вальдек.
Но мы были другого мнения. Мы тяжело дышали от усталости и не испытывали особой охоты идти дальше. До статочным оправданием служило то, что обоим Анджеям предстояло отправиться с нами выше, а они еще были не готовы. Понятно, что на это требуется какое-то время.
Сделалось тепло и приятно. Мы сидели молча, глазея на искрящийся от солнца ледовый занавес Белой Волны, светлую вершину Рамтанга и долину. Мы были еще невысоко, но взгляд простирался к далекому горизонту, где белели зазубренные вершины сотен и тысяч гор.
Только через два часа мы двинулись дальше. Соболь и Анджей Гардас захватили с собой часть продуктов, сосредоточенных в лагере I. Три наши связки двигались медленно, вяло, словно привал выбил нас из утреннего маршевого ритма. Снег теперь держал отвратительно, сделался влажным, размяк, стало жарко.
