— Марек, дай таблетку, — с порога попросил он. Доктор снабдил меня «черными таблетками», которые должны были успокаивать головную боль, вызванную кисло родным голоданием, и действовать как снотворное.
— И у тебя болит? — поинтересовался я.
— Нет, но вначале я всегда плохо засыпаю. А так проглочу — и порядок!
В нашей палатке было тесно — «турня» с трудом вмещала троих, но мы улеглись «валетом», уткнув головы в рюкзаки, и… наступило утро.
Мы проснулись бодрые, отдохнувшие.
30 апреля
— Проклятие! — удрученно выругался я. Погода стояла мерзкая. Все вокруг было затянуто туманом, сквозь который время от времени робко пробивалось солнце. Шел мелкий снег.
Как все это непохоже на вчерашнее! Сидя вечером возле палатки, я чувствовал себя так, словно нахожусь в гнезде аиста: долина и базовый лагерь остались где-то глубоко под нами, вдали — белые цепи гор. А сегодня — липкая вата тумана, серо, никакой видимости.
Мы двинулись вверх налегке. На этот раз с кошками. Юзеку и Вальдеку — нашей первой группе — предстояло размечать дорогу до впадин на краю террасы. Там, где нас ждала почти две недели мифическая палатка — предвестник несостоявшегося лагеря I. Весек, Анджей Гардас и я образовали вторую группу, задачей которой было тянуть верёвочные перила вдоль террасы, через откос верхнего яруса ледопада. Я нес верёвку, у Весека, притороченные к поясу, побрякивали ледовые крючья и карабины. Через четверть часа мы были у ледовой стенки.
— Ну, пока. Мы идем дальше, — бросил Вальдек, и они начали медленно карабкаться в гору. Весек вслед за ними вырубал ступени во льду, мы с Анджеем готовили перила.
— Чёрт побери! Это не верёвка, а макароны, — мучился Анджей с задубевшими витками.
Через минуту Весек вбил первый крюк, и мы закрепили конец верёвки. Отсюда должны были начаться страховочные перила. Мы медленно продвигались вверх, вколачивая крючья и прикрепляя к ним верёвку. За нами оставались десятки метров голубовато-белого нейлона.
Юзек и Вальдек шли высоко над нами, на один-два отрезка верёвки выше. В тумане лишь на короткий миг мелькнули их желтые куртки, но мы все время слышали их приглушенные восклицания:
— Ка-а-акой снег!
— Ужасный, но буду пробовать. Бе-е-реги-и-сь!
Верхний ярус ледопада — это система террасированных образований, разделенных сераками и ледовыми расщелинами. Мы не первые шли этой дорогой. Дней пятнадцать назад здесь проходила тройка Вальдека, а вчера — группа Петра. Но их следы так замело после ночного снегопада, а во многих местах и вовсе затерло, что практически Юзек и Вальдек заново прокладывали дорогу.
