Мы понимающе, с оттенком гордости поглядели друг на друга. Дыхание постепенно восстанавливается. Теперь присядем?
— Я не люблю затягивать передышки, — лаконично предупредил нас Юзек.
— Ладно, старик, всего пятнадцать минут.
Мы сидели на краю трещины, с интересом всматриваясь в верхнюю часть ледопада. Стало легче, хотя солнце и продолжало пригревать, легкий ветерок охлаждал наши разгоряченные тола. Тишина и спокойствие. Нагромождения ледопада выглядели заманчиво, хорошо видимая система углублений призывала попытаться преодолеть ее. Мы съели по конфете, но нетерпение гнало нас вперед.
Без труда преодолели лабиринт трещин на пологом участке, по углублениям начали взбираться вверх. Дорога пролегала под снежными карнизами, с которых, подобно натянутым струнам, свисали сосульки. Они выглядели так сказочно, что мы испытывали сожаление, разбивая их бамбуковыми шестами. Но иначе пройти не удавалось. Дальше ледниковый склон тянулся вверх. Я шел первым. С высокой, выдвинутой вперед кромки трещины предстояло одолеть дугообразный снежный карниз.
Я долго готовился к решающему моменту, когда, вцепившись в обледенелый снег, мне придется повиснуть на руках: не хватало отваги.
— Влезть влезу, но спуститься не смогу, в лучшем случае провалюсь в трещину, — бросил я коллегам. — Берегитесь!
— Марек, не пытайся, у тебя даже ледоруба нет, чтобы на нем подтянуться, — удерживал меня Рогаль.
Я колебался. Самолюбие толкало меня вверх, но рассудок повелевал воздержаться.
— Кончай, — услышал я резкий голос Рогаля.
Ну, ладно, я, пожалуй, попытаюсь еще с левой стороны. Крайне обрывистый снежный сброс. Медленно, стараясь не потерять равновесия, ногой выдалбливаю ступени. Наконец занял совершенно вертикальное положение. Высоко вцепился обеими руками в снег. Рывок вверх. Снова руки в снег. Ноги лихорадочно ищут точку опоры. Еще рывок! Я весь дрожу. Но мне уже легче. Подо мной алые пятна крови. Откуда они? Ага, руки! Выше — мягкое снежное поле. Я падаю лицом в снег, слизывая влажную белизну, снизу доносятся приглушенные голоса одобрения. Через минуту начинаю страховать, и появляются запыхавшиеся коллеги.
— Здесь следует… укрепить… перила, — выдавил прерывающимся голосом Юзек.
Теперь вверх по снежному коридору. Страхуясь на каждом отрезке, мы медленно одолевали высоту. Но после очередного нагромождения, казавшегося последним, дорогу нам преградила широченная трещина. Ни слева, ни справа обойти ее было невозможно. Решили возвращаться.
