Между тем стрелецкие полковники, используя свое служебное положение, заставляли стрельцов работать у себя в хозяйстве, превращая их в своего рода крепостных. Стрельцу становилось все труднее и труднее продолжать свои занятия ремеслом или торговлей. В результате роста налогов ухудшалось общее положение городского «посадского» люда, а стрельцы были не только выходцами из «черного» ремесленного и работного люда, но и составной частью посадского населения, плотью от плоти «черных людей», тесно связанной с городскими низами. Недовольство стрельцов усугублялось и тем, что они уже долгое время не получали жалованья. Еще раньше, при жизни Федора, стрельцы полков Грибоедова и Пыжова подали жалобу на своих полковников. Нарастанием недовольства стрельцов, их открытым ропотом и решили воспользоваться Милославские. Софья, Иван Михайлович Милославский, Петр Толстой, князь Иван Хованский начали действовать.
Чувствуя свою силу, стрельцы толпами собирались у съезжих изб, избивали неугодных им бояр и грозились перебить всех своих «ворогов». Милославские старались внушить стрельцам, что их «вороги» — Нарышкины, что именно на головы Нарышкиных должен обрушиться гнев стрельцов, а они, Милославские, — настоящие друзья обиженного стрелецкого войска, готовые во всем ему помочь: для этого надо только «восстановить правду» и посадить на престол Ивана.
Грозные признаки готовящегося восстания проявлялись все более отчетливо. Нарышкины не принимали никаких мер, чтобы предотвратить его, и только с нетерпением ожидали приезда в Москву боярина Артамона Матвеева. Положение Нарышкиных осложнилось еще и тем, что стрелецкие начальники стали терять свое влияние на стрельцов. С начальником Стрелецкого приказа старым князем Юрием Долгоруким рядовые стрельцы перестали считаться и открыто начали поносить его.
12 мая 1682 г. в Москву, наконец, приехал Артамон Матвеев, но время было упущено — повлиять на ход событий он уже не мог. «Крамола» разгоралась все сильнее. Князь Иван Хованский, приверженный старине боярин, неумный, спесивый и хвастливый, прозванный за свою болтливость «тараруем», настроил стрельцов против Нарышкиных. Его влияние на стрельцов росло с каждым днем. Ходил по рукам список бояр — «изменников», ненавистных стрельцам. Милославские деятельно готовились к выступлению. По ночам стрельцы собирались на сходы, а их выборные — на совет к Хованскому и Ивану Милославскому.
15 мая в полдень раздался набат. К Кремлю двигались стрельцы. Их подняли Александр Милославский и Петр Толстой, распространив слух, будто Нарышкины удавили Ивана. Кремлевские ворота закрыть не успели, и вскоре толпа разъяренных стрельцов с криком и шумом заполнила площадь перед Красным крыльцом.
