Рождение новой России | страница 35
Русские вступили в разрушенный и сожженный их артиллерией Азов. Трофеями русских стали 136 турецких пушек. Для того чтобы закрепить за Россией Азов, в нем был оставлен постоянный гарнизон, насчитывавший 6 тыс. человек, в который входили стрельцы. Подготовлялось заселение присоединенного края русскими переселенцами.
Но, завоевав Азов, Петр еще не открыл себе путь к Черному морю. Выход из Азовского моря в Черное — Керченский пролив охраняли сильные турецкие крепости Еникале, Тамань и особенно Керчь. Для того чтобы продолжать войну с Турцией и открыть России выход к Черному морю, Петр решил строить большой морской флот.
Началось «строение великим иждивением» большого флота, который должен был сделать Россию хозяином не только Азовского, но и Черного моря. Этот флот, за. недостатком денег у казны, должны были выстроить частные лица. Все землевладельцы были записаны в «кумпанство» — компании. Светский землевладельцы, складываясь в «кумпанства», должны были строить один корабль с каждых 10 тыс. крестьянских дворов, духовные — с 8 тыс. Все горожане «своим иждивением» должны были спустить на воду 12 кораблей. Строительство флота собирались закончить к апрелю 1698 г. «Кумпанства» обязаны были собрать деньги, подготовить материал, нанять «работных людей». Мастеров выписывали из-за границы. Русские дворяне и солдаты посылались в Западную Европу для обучения «корабельному делу».
К весне 1698 г. были готовы 52 корабля. Сооружая флот, Петр заботился об укреплении Азова, о строительстве гавани и Таганроге. Работы по строительству флота, крепостей и гаваней мучили и разоряли крестьян и «работных людей». Они искали спасения в бегстве, бунтовали. Крупное восстание крестьян и солдат, измученных тяжелой работой, произошло в Черкасске 11 августа 1698 г. Восстание было жестоко подавлено. За побеги стали вешать. Воронеж был окружен войсками. Но работы шли не так скоро, как хотел Петр. Строительство большого флота затянулось, затянулась и война с Турцией.
Решительность, неугомонность и размах деятельности Петра изумляли иноземных послов. Дивились старые, видавшие виды московские «приказные строки», глухо ворчали бородатые бояре да стрельцы, шипели по углам монахи в черных клобуках, неистово вопили на папертях об «антихристе» звеневшие веригами юродивые. Поговаривали, что царь — сумасброд, что «живет он не по церкви, и знается с немцами».
Петр рвался к намеченной цели, не считаясь с тем, что говорят вокруг, но также и не сообразуясь еще со своими силами, не отдавая себе отчета в том, какие трудности ему нужно будет преодолеть, прежде чем он этой цели достигнет, не представляя себе всей сложности стоявших перед ним задач. В этом сказывались задор юности, юношеская вера в успех. В избытке самонадеянности и недостатке учета условий действительности, которые проявлял царь в первых своих делах, можно видеть также следствие привычки к «потешным» играм, где все шло всегда именно так, как намечал и хотел Петр. Недаром старый солдат, генерал Гордон, ворчал и говорил, что «дело» под Азовом ему напоминает «потеху» под Кожуховым.