Муж не должен
Хоть иногда
Отходить от оружья,
Ибо как знать,
Когда на пути
Оно пригодится.
— Твой меч — пожалуй, лучший меч в здешних краях, Хельги, — говорил Велунд. — Всегда помни об этом и знай — не стоит, как другие, бояться подставить лезвие под удар — выдержит. Это — выдержит. А ну, смотри!
Кузнец брал в обе руки по мечу и начинал вращать ими — сначала медленно, потом все быстрее, пока лезвия не сливались в два сверкающих круга.
— Пробуй!
Легко сказать!
Как ни бился Хельги — не получалось. Но он не сдавался, поднимал с земли выбитый Велундом меч, начинал снова и снова. И снова ничего…
— Дело не в мечах, дело в тебе, — положив руку ему на плечо, улыбнулся кузнец. — Настройся на битву, слейся с железом, почувствуй его, словно бы это продолжение твоих рук. Давай же, смотри на клинок… ближе к глазам… и не моргай… Не о врагах думай — о холодном железе, о разящей стали, о благородстве кованого клинка. А теперь — пробуй!
Теперь стальные круги заиграли и в руках Хельги… И снова на миг послышались тот страшный грохот, скрежет и вой, что преследовали Хельги во снах, вернее, в том зыбком мареве между сном и реальностью.
Вскрикнув, Хельги выронил мечи, сжал ладонями уши… Затем успокоился, огляделся — не видел ли Велунд? Нет, похоже, не видел. Тем лучше. Подобрал клинки…
Он совсем не чувствовал усталости, лишь утром едва смог подняться. Болели не только кисти рук — все тело, словно и не тренировался он почти все время в беге с камнями и прыжках меж деревьями.
— Что, тяжеловато? — усмехнулся Велунд. — А ведь совсем скоро лагерь молодых воинов. Ты напрасно думаешь, что твои друзья-соперники спят и накапливают жир. Харальд Бочонок каждый день швыряет в воду огромные камни, все дальше и дальше, Ингви достиг большого искусства в метании дротиков, а Фриддлейв, говорят, совсем не дает себе покоя и уже превосходит их обоих. Помни, Хельги, во главе дружины может стать только лучший!
Хельги помнил…
Знал, что все это: и бег с камнями, и прыжки, и вечный голод, и ноющая боль по утрам во всем теле — еще цветочки. Так, небольшая разминка…
Он вспомнил случайную встречу с Сельмой на дороге у Ерунд-озера, та ехала к тетке на хутор. И, смелая девчонка, остановилась, заговорила с ним, не опасаясь злых чужих взглядов. Впрочем, никого вокруг не было, ни злых, ни добрых. Хельги не осмеливался спросить самого себя — любит ли он Сельму? Наверное, любит… Но — любовь ли это, ведь он еще никогда никого не любил. Кто б объяснил…
