— А обнаружила я вот что, — нарочито медленно сказала Розмари. — Роберт вообще не ночевал дома. Его не было всю ночь.
— Что за глупости! Конечно, он ночевал. Где ему еще ночевать? Вон и машина его стоит у ворот. — Я знаю, что машина на месте.
Розмари подошла совсем близко к мужу и посмотрела ему в глаза. Другого способа определить, сколько стаканчиков глёгга он принял у камина, она не знала.
— Слушай меня внимательно, Карл-Эрик, — твердо сказала она. — Роберт в своей постели не спал. Я положила под подушку его старую пижаму и полотенце, но он к ним и не притронулся — лежат, как я их положила. Он исчез еще с вечера. Даже не ложился.
В глазах Карла-Эрика промелькнуло беспокойство. От него сильно пахло глёггом.
— А ты говорила с Кристиной и… остальными? — спросил он. — По-моему, мы пошли спать, а они долго еще сидели и разговаривали.
— Ни с кем еще не говорила. Я обнаружила это пять минут назад.
Карл-Эрик с мрачным видом расправил плечи:
— Значит, надо поговорить. Может быть, он сказал им, куда направился так поздно.
— А ты что по этому поводу думаешь? У меня, например, совершенно нет настроения садиться за стол.
— А мобильник? Позвони ему на мобильник! — догадался Карл-Эрик.
— Уже звонила. Раз шесть-семь, не меньше. Мобильник, судя по всему, отключен — после трех сигналов включается автоответчик.
Карл-Эрик разочарованно вздохнул:
— А его чемодан? У него же был с собой чемодан!
— Так и лежит в комнате. Карл-Эрик…
— Да?
— Как ты думаешь, Карл-Эрик… с ним ничего не случилось?
Карл-Эрик Германссон преувеличенно громко откашлялся и попытался расхохотаться:
— Глупости. Что может случиться с Робертом в Чимлинге? А теперь пошли к столу. Он наверняка появится, а если не появится, устроим после ужина семейный совет. Сейчас не время. Согласись, сейчас не время.
— Сейчас не время, — устало повторила Розмари. — И в самом деле, можно сделать так, как ты говоришь.
Они пошли в гостиную. Карл-Эрик остановился в дверях, словно ему внезапно открылось истинное положение вещей и он решил раз и навсегда определить свое к этому отношение.
— Ты должна знать, Розмари, — сказал он. — Ты должна знать: я чертовски устал от Роберта. Если бы он опять убрался в Австралию, я только возблагодарил бы Бога.
— Не думай, что я это не поняла, Карл-Эрик. — Розмари резко повернулась и пошла в кухню. Настал час подавать блины с красным луком, сваренной на пару спаржей и двумя сортами икры зубатки — черной и красной.
Говорились речи.
