Но это грызущее чувство недовольства в последние месяцы становилось все сильнее. Надо признаться, что это так. Она чувствовала острую необходимость… в чем? — спросила она себя, выходя из ванной. В чем необходимость? Наказать его? Курам на смех — и что она выиграет, если каким-то образом накажет Якоба? Что ей вообще лезет в голову?
Но мысли и чувства отказывались сотрудничать. В этом-то и беда. Именно в этом вся беда.
Примитивная я дура, обругала она себя, снова залезая в двуспальную кровать и стараясь держаться подальше от мужа. Одно только хорошо — то, что я понимаю, где собака зарыта. А жизнь — мутная жижа в лохани. Bonjour tristesse[14].
И что теперь делать? Нет, вернее поставить вопрос по-иному: и что бы мне хотелось теперь делать?
Что делать с моей жизнью, которая постепенно становится все более невыносимой?
Но найти ответ на этот сложный вопрос она не успела, потому что сон наконец смилостивился над ней. Самое время — до пробуждения Кельвина осталось не больше трех часов.
Когда разразился весь этот скандал, ей позвонила мать и спросила, не причастен ли Якоб к тому, что Роберта выбрали для этой скотской программы?
Нет, не причастен, сказала она, что за абсурдная мысль, но не удержалась и в тот же вечер спросила Якоба.
Ей показалось, что он впервые за все время их совместной жизни по-настоящему разозлился.
— Кристина, — сказал он. — Что это за инсинуации? Ты же и сама все знаешь. К тому же тебе известно мое мнение о Линдманнере и Кранце.
— Извини, я не хотела тебя обидеть. Мама спросила. Они там совершенно вне себя.
— И я это понимаю, — успокоился Якоб. — Но знаешь, во всей этой истории есть и хорошая сторона. Им теперь будет куда труднее выбивать деньги под подобные проекты.
— Ты хочешь сказать, что подвиг Роберта сыграл какую-то положительную роль?
— А почему бы и нет? Если народ хочет смотреть на подобные эксцессы, порноканалы предоставляют куда больший выбор.
В этом он прав. Если исключить порнофильмы, во всей телевизионной развлекаловке можно выделить три уровня. На самом низком — все эти рвотные реалити-шоу. В середине — викторины и сериалы, диванные посиделки и так называемые общественные программы. А на самом верху — старая добрая драма. Ее величество драма. Теперь драма называлась как-то еще и держалась в основном на всенародной славе семидесятых и восьмидесятых. Но именно там и расположился Якоб со своей программой. Там все было по-другому. Даже зрительскому рейтингу особого значения не придавалось — только качество и международные призы.
