— У вас нет другого выхода… — Неожиданно Леа рванулась к нему и приникла всем телом. — Послезавтра… послезавтра… умоляю вас…
(Знакомый запах табака, теплая рука мамы, выгнанные дети.) Их объятие отражалось в зеркальной стене ателье. Анвальдт видел свое лицо. Слезы, о которых он даже не догадывался, проложили две дорожки на его щеках, испачканных золой.
Бреслау, того же июля 1934 года, четверть восьмого вечера
Шофер Мока Гейнц Штауб мягко затормозил на подъезде к Центральному вокзалу. Он повернулся и вопросительно посмотрел на шефа.
— Подождите минутку, Гейнц. Мы еще не выходим.
Мок достал из бумажника конверт, вытащил из него лист бумаги, исписанный мелким неровным почерком, в очередной раз внимательно перечитал его:
Дорогой господин Анвальдт!
Я хочу, чтобы сейчас, когда Вы начинаете свое расследование, у Вас была полная ясность насчет того, как протекало мое. Сообщаю Вам, что я никогда не верил в виновность Фридлендера. Не верило в нее и гестапо. Однако и мне, и гестапо был очень нужен Фридлендер-убийца. Мне обвинение еврея помогло в карьере, гестапо использовало его в своей пропаганде. Именно гестапо сделало из Фридлендера козла отпущения. Однако мне хотелось бы поспорить с Вашим утверждением: «Убийца — тот, кто сделал Фридлендера убийцей». Нет, за смертью баронессы стоит вовсе не гестапо. Разумеется, покойный гауптштурмфюрер СА Вальтер Пёнтек в полной мере использовал след, полученный от барона Вильгельма фон Кёпперлинга (у которого, кстати сказать, много друзей в гестапо), но было бы нелепо утверждать, будто тайная полиция совершила это преступление, чтобы уничтожить никому не ведомого торговца, а затем использовать это дело в пропагандистских целях. Гестапо скорей уж устроило бы какую-нибудь громкую провокацию, чтобы оправдать широкомасштабный еврейский погром. И в таком случае самой подходящей жертвой был бы какой-нибудь гитлеровский сановник, а не юная баронесса.
Но то, что за преступлением не стоит гестапо, вовсе не означает, что людям из этой организации придется по вкусу новое следствие по этому делу. Если кто-то найдет действительных убийц, вся та огромная пропагандистская акция будет безжалостно осмеяна в английских или французских газетах. Я предостерегаю Вас: эти люди беспощадны и могут любого заставить отказаться от ведения расследования. Если же — не дай бог — Вы попадете в гестапо, твердите одно: Вы являетесь агентом абвера, разрабатываете польскую разведсеть в Бреслау.
