Мы выпили еще и поболтали, а потом я отправился в центр города в гостиницу и снял там номер. В номере, надев пижаму, в которой я хотел умереть, я выпил портвейн и лег на кровать.
Я сидел за стойкой в баре, потягивая «амброзию хайбол», когда пришла Шерри. Это отнюдь не был коктейль-холл кафе Пикарди, но это было приятное место, и здесь, сидя на небольшом возвышении, наигрывала красивые мелодии на концертной арфе талантливая и милая девушка. Шерри, несомненно, была удивлена тем, что видит меня, и явно в затруднении насчет того, радоваться ей или нет. Как бы там ни было, она присела за стойку рядом со мной.
— Ради всего святого на земле, что здесь делаешь ты?
— Привет, Шерри, — откликнулся я. — Странно, что ты выбрала это выражение.
— Какое выражение?
— «На земле».
— О, господи! — она пристально посмотрела на меня и, нахмурив брови, начала быстро постукивать по стойке ногтем указательного пальца правой руки, что было признаком ее гнева.
— Можешь мне не отвечать, я и так все понимаю сейчас. Шерм, ты, такой-сякой, ты влил яд в две из этих маленьких бутылочек, а затем каким-то образом умудрился подсунуть их мне и себе, и это было ни что иное, как подлый трюк, для того, чтобы навечно разлучить меня и Дэниса Твоей двуличности просто нет границ.
— Ты несправедлива, обвиняя меня в том, что я сыграл с тобой злую шутку, — возразил я. — Это правда, что дело обстояло не совсем так, как я говорил, но я, безусловно, не был предвзято настроен против кого бы то ни было. У нас у всех были равные шансы.
— Объяснись, пожалуйста, если тебе не трудно.
— Дело в том, что я влил яд во все три бутылочки.
— В таком случае, где Дэнис?
— Да, кстати, — спросил я. — Где же он?
— Я его здесь нигде не видела.
— Я тоже не видел. И мы его еще долго не увидим.
— Ты хочешь сказать, что он изменил своему слову? Что после 7 ого, как он согласился участвовать, он не выпил свой портвейн?
— Вот именно.
Она продолжала смотреть на меня, но ее указательный палец постукивал все медленнее и медленнее, пока, наконец, не остановился совсем, и мне показалось, что я читаю в ее глазах некоторые приметы того, что мы снова вступаем в блаженную эру безумства, неистовства и непреодолимости друг к другу.
— Да-а, — сказала она, — я вижу, что я назвала таким-сяким не того, кого нужно.
— Это верно, — ответил я. — Не желаешь ли выпить «амброзии хайбол»?
— Думаю, что да, — согласилась она. — Это как раз то, что мне сейчас требуется.
