Федеральный прокурор Южного округа Нью-Йорка Прит Бхарара прямо говорит, что первый иск — не более чем начало пути: «Это значительный шаг к раскрытию сложной схемы отмывания денег, которая использовалась в известной зарубежной мошеннической схеме». Не раскрытие, а
шаг
к раскрытию, после которого прокуратура вольна делать следующие шаги — в любом направлении. Объект для пробного иска выбран расчётливо. Про Кацыва-младшего (Дениса) известно кое-что, про Кацыва-старшего (Петра), бывшего вице-губернатора и министра транспорта Московской области, а ныне тамошнего же начальника управления по связям с федеральными органами, известно много. Одних слухов о не вполне прозрачных его деяниях — и собственных, и совместных с областным министром финансов Кузнецовым (ныне арестованным во Франции по требованию РФ) — должно бы хватить на дюжину прокурорских и иных проверок; но о проверках ничего вроде никто не слыхал. Так что шока от нью-йоркского иска и всенародного движения в поддержку Кацывов в России не будет.
Возможно, Россия и вообще никак не отреагирует. Ведь этот иск крайне удачно ложится в линию, проводимую Кремлём всё более настойчиво. Путин же ещё в 2002 году предрёк отечественным бизнесменам, что те «замучаются пыль глотать» в коридорах судов иных юрисдикций; за последнее время разным категориям лиц установлен и прямой запрет владеть зарубежными активами; теперь же власть демонстративным невмешательством будет говорить: ну что, поняли наконец? Хотя можно бы, пока американская сторона отрабатывает технологию работы «актом Магнитского», и российской стороне опробовать какие-нибудь контрмеры. Хотя бы простейшую: завтра же объявить, что наши компетентные органы уже давно расследуют уголовное дело против гражданина Кацыва Д. П. — и просят нью-йоркские власти в рамках этого дела арестовать принадлежащие указанному гражданину четыре квартиры в элитной части Манхэттена. Если нужно эту просьбу датировать задним числом, то и это можно. Это стоило бы сделать не столько ради сохранения собственности гг. Кацывов (см. выше), сколько для того, чтобы нью-йоркским прокурорам служба мёдом не казалась.
Впрочем, это будет контрмера ограниченной применимости. «Акт Магнитского», теоретически говоря, может быть серьёзно опасен только в одном случае: если с его помощью попытаются конфисковать крупные полубелые или серые активы, встроенные, как у нас водится, в бизнес-схемы что частных, что государственных предприятий. Сделать это можно: у «списка Магнитского» есть закрытая часть, в которой может неожиданно для себя оказаться глава любой компании, а у американских судов бывают закрытые заседания, на которых судья может согласиться с доводами прокурора о причастности кого угодно к деньгам фонда Hermitage. При таком повороте российский встречный арест трудно вообразить. Значит, надо готовить и более сложные схемы.
