Ревнители благочестия — это такой отряд духовных пограничников, которые непрерывно бдят. Потому что кругом враги православия. Враг везде — вовне, внутри, вверху, внизу и сбоку. И он не дремлет. Шаг вправо, шаг влево — и ты можешь сверзиться с высоты православия в христианство. Христианство‑то — Бог с ним, а вот православие — это совсем другое дело, это очень серьезно. Поэтому всё–всё–всё надо сверять с «Четьи–Минеями» — ежеминутно. А еще лучше — с новейшими ветрами из Патриархии.
Эти ревнители благочестия наделены сверхчеловеческой проницательностью, и неудивительно, что этот младостарец моментально углядел, что в книге об отце Александре я как раз и сверзился в это самое, — мягко говоря, в неправославие.
Почему? Мне объяснили в глубоконазидательной форме (а слова ревнителей — это всегда назидание). Во–первых, я даю ответы, а надо ставить вопросы. Отец Александр — фигура сложная, с ним одни проблемы, и посему давать тут ответы — плохо. Пройдет лет сто–двести, тогда и увидим, кто он такой. Начальство нас просветит на этот счет.
А во–вторых, я дописался до того, что отец Александр абсолютно уникален. Этот благочестивый молодой человек объяснил в своей статье, что ничего хуже уникальности православного быть не может. Хуже только представление об уникальности православного священника. Это вообще жуть какая‑то. Почему? Потому, заявил этот замечательный молодой человек, что христианство (цитирую) — «это командная игра», и в ней все игроки взаимозаменяемы: выбывает один, на его место становится другой. Какая тут может быть уникальность?
Я‑то, по наивности, думал, что командные игры — это футбол, хоккей или игры команды президента, христианство же вовсе не игра, а жизнь, новая жизнь, потому что жизнь во Христе и со Христом — это всегда новизна. Как видно, я чего‑то не понимал. Для некоторых православных христианство — это действительно игра.
Обидно, что молодой человек по сути повторил формулу Сталина: «Незаменимых у нас нет». А у Христа все незаменимы, каждый незаменим, заменимых просто нет. Христианство персоналистично, оно настаивает на уникальности каждого человека, и не зря. В Откровении Иоанна говорится, что в Царстве Божием каждый человек получит новое имя, которое будет знать только он и Господь Бог, а это как раз и говорит об уникальности человека.
У отца Александра были абсолютно уникальные отношения с каждым из нас, потому что он знал, что мы не взаимозаменяемы, мы разные.
