Она стала рыться в своей сумке, глубокой зеленой сумке-мешке, бесформенной и потрепанной, которую купила, должно быть, очень давно и которой, несомненно, очень дорожит, раз постоянно таскает с собой. Извлекла две таблетки из упаковки дешевого аспирина:
— У меня есть таблетки. Когда у меня мигрень, они очень помогают.
Я покачала головой, пробормотала «спасибо» и, поскольку кто-то попросил водителя сделать остановку, резко встала и выскочила из автобуса.
Я вышла слишком рано: до больницы было еще десять минут ходу, — и это было не очень удобно, потому что шел проливной дождь, а поймать такси в этот час надежды не было никакой, но в автобусе я начала задыхаться.
Ты не всегда был врачом.
Если я и надеялась, что по прибытии в больницу в моей душе наступит мир, то Карма сразу вывел меня из заблуждения. Когда я вошла в 77-е отделение, он стоял в коридоре и разговаривал с Алиной. Увидев меня, повернулся ко мне. В руке он держал желтые листы бумаги.
— Нужно поговорить, — сказал он таким тоном, как будто собирался раскрыть мне смысл жизни.
Я была не в настроении, я целую вечность шлепала под дождем, и ни один чертов водитель не притормозил, чтобы не обрызгать тротуар. Я промокла насквозь.
— Хорошо! Здравствуйте! — сказала я, чтобы напомнить ему о вежливости, но тщетно. И подошла к стойке: — Доброе утро, Алина.
— Доброе утро, доктор Этвуд, — ответила Алина, удивленно улыбнувшись.
— Джинн… Хорошо?
— Доброе утро, Джинн, — сказала она, улыбнувшись еще шире.
Она была красивая, эта девушка, когда улыбалась. От ее улыбки
мне полегчало. Это лучше, чем ругаться, — да и зачем? Я причины не знала, но понимала, что скоро узнаю…
Карма посмотрел на меня и рассмеялся.
— Держите, — сказал он, протягивая мне листы. — Региональный представитель «WOPharma» попросила, чтобы вы ей перезвонили. Судя по всему, вы знаете, по какому вопросу.
Я покраснела как рак и забрала у него бумаги:
— Спасибо.
Он склонил голову набок и усмехнулся:
— Что это за опыт?
— Какой опыт?
— Тот, результаты которого вы должны ей в скором времени предоставить. Эта женщина — само очарование… и такая общительная…
Если она начинает выбалтывать все, едва заслышав твой голос молодящегося старикана, она еще и полная дура!
— Ничего. Ничего особенного.
— Ну же! Такое светило хирургии, как вы, никогда не станет тратить время на исследование, если оно неважное.
Как же он мне надоел! Я выстрелила в него взглядом. Его лицо помрачнело.
— Мне бы хотелось знать… Поскольку вы относитесь к племени врачей, а не
