Из интервью я узнал, что П. любит свободу, деньги (которые эту самую свободу дают) и отметил, что «интерес к его творчеству, к его персоне высочайший».
В интервью 68 раз употреблено местоимение «Я».
Прочитав про себя на kp.ru, Григорий Лепс высказал несколько замечаний. Паренек я, даром что артистов не любящий, но относительно честный: вот они, замечания.
Не он зачинщик разговоров ни о постшансоне, ни о братско-сестринском трио: Ваенга – Михайлов – Лепс.
Постшансон – фикция, а более разных людей, чем помянутые артисты, придумать нельзя. Никаких дуэтов с ними не будет, а если будут, только с Меладзе, еще один, и с Брежневой, если срастется.
А не пить он собирается «после «полтинника», потому что «кому ж охота подыхать»?!
Нет нужды доказывать, что ВП большой писатель. Он – большой писатель.
Не такой Большой, как я, но и не Т. Устинова.
Не надо мне говорить, что он, создавая свои «триумфы боли», вкладывает в эти сочинения все изломы собственной тяжкой судьбы! Истинный масштаб ВП я сомнению если и подвергаю, то только в том понимании масштаб, каковой раздули и насаждают его апологеты, как и их кумир, символизирующие «шифрование пустоты», хотя то, что ВП любят Дмитрий Быков и Владимир Полупанов, и две девушки из Пскова, и бандюган (знаю его) из Вильнюса, для меня – аргумент сто семьдесят девятый; Быков вообще полагает «Обитаемый остров» шедевром. Я тут не о масштабе, мне неведомом ВП, хочу сказать, а о том, как он умудрился вас покорить.
Неясно, какая ситуация с литературными кумирами в России, нормальная или никудышная. Вроде все любят говнецо, с одной стороны, но с другой-то – человек вообще примитивен.
Его апологеты уверяют, что ВП умеет мелкие жестики повседневности сложить в космический пазл. Да, напишите еще: в его «Тхаги» слышно биение сфер.
Его тексты негуманно скучны, на тридцать пятой квазиметрафоре так и вовсе болезнетворные: у меня голова начинает трещать, я нуждаюсь в том, чтобы меня выволокли из этой паутины словесной.
Такое ощущение, что у него не просто фермент, отвечающий за эмоциональное сопереживание, а механизм, и он то включает его, то выключает. И невольно содержит огромный, с население Кутаиси, штат кормящихся на интерпретации его избыточно манерных текстов, несбывшихся, судя по зауми интерпретаций, прозаиков, будто глотающих перед квазиисследованиями прозак».
Хотя что тут интерпретировать? Если Сократ жил страстно и осознанно, как живет непередаваемый живчик Отарик, то ВП построил все на одном выражении лица: бесстрастного Знайки.
